Книга Орлеан, страница 86 – Лия Стеффи

– Она снова не сдала! Ну и что с этим делать? Еще и несет какую-то чушь! Да что с тобой происходит в последнее время? Это все чертова гитара. Мы потакали всем твоим желаниям, никогда ничего не запрещали, лишь бы ты была счастлива и свободна, а в итоге ты просто плюешь на то, что мы с твоим отцом делаем для твоего благополучия!

– Ради моего благополучия и свободы? – выкрикнула девушка. – Какой свободы, мама? Я не машина по исполнению ваших желаний! Не своих, а именно ваших! Ты проецируешь на меня то, чего не смогла добиться сама. Но я другой человек. Я не отказываюсь от образования, просто хочу не гнаться за оценками… Хочу вечером сочинять песни, а не ломать мозг над высшей математикой. Хочу петь, а не выслушивать нотации о том, что подрываю ваш бизнес. Хочу хоть немного жить так, как велит мне душа.

– Творчество – это тяжело. Занимаясь им, сложно держаться на плаву. Я верю, что ты могла бы добиться чего угодно, но ведь это не твое! Мимолетное увлечение для расслабления, не более, – добавил отец.

– Вы не слышите меня… – Ария не сдержалась, и по щекам потекли слезы. – Так, может, и я перестану вас слышать? Я просто хочу бросить все это. Наплевать на ваш бизнес. Меня это никогда не интересовало, и я сомневаюсь, что заинтересует.

Миссис Сант-Джон подошла, схватила гитару и со всей силы ударила ее о край кровати дочери. Инструмент тут же разломался на части. Девушка ошарашенно наблюдала за этой картиной. Затем стиснула зубы от злости, схватила телефон и, разочарованно покачав головой, сказала:

– Ты разбила мою душу, мама.

Ария бросилась прочь из комнаты. Позади слышались крики родителей, которые пытались ее остановить, но Ари это не волновало. Она села в свою машину и вдавила педаль газа на полную. Ехала до тех пор, пока не увидела место, которое вселяло в нее силу и вдохновение. Девушка вышла из машины, и ее обдало прохладным ветром, приносимым от моря. Она села на песок и набрала номер в телефоне.

– Милая? – послышался красивый баритон молодого парня.

Ария не могла вымолвить ни слова, лишь рыдала не переставая, отчего сердце юноши вмиг болезненно сжалось.

– Ария! Что случилось? Слышишь меня?

– Энзо, она разбила мою гитару…

На другом конце послышалось молчание, а потом медленный вздох.

– Ты не сдала экзамен?

– Я устала… Мне кажется, я умираю внутри.

– Где ты?

Ари услышала звон ключей, он закрывал квартиру, хотел ехать к ней.

– На нашем месте…

– Не плачь, пожалуйста, я скоро буду. – Энзо положил трубку, и девушка прижала к себе ноги, обхватив их руками.

Кругом не было ни души. Лишь она и неисчезающая боль.

– Ты похожа на надутого хомяка, – сбоку послышался голос того, кого девушка так ждала.

Эти слова заставили Арию улыбнуться. Она обернулась и увидела перед собой Энзо, который держал в руках большой букет пионов.

– Вставай. – Парень подал ей ладонь, а потом потянул девушку на себя.

Она встала, посмотрев в его прозрачные голубые глаза. Он поджал выразительные пухлые губы и, пододвинув ее к себе, поцеловал в макушку.

– Ты же не думала, что я позволю тебе грустить? Идем.

Ребята дошли до его машины, и Энзо решительно открыл багажник. Перед девушкой открылся вид на чехол от гитары.

– Это…

– Открывай.

Ари благодарно посмотрела ему в глаза, а потом расстегнула молнию на чехле. Из него показалась черная лакированная гитара.

– Ты купил мне… – Она сморщилась и отвернулась, закрыв лицо ладонями, чтобы не показывать своих эмоций.

Парень подошел к ней и обвил талию руками.

– В моих планах было тебя обрадовать, а не заставлять снова плакать. Просто знай, что у тебя есть человек, который поддержит тебя всегда. Я верю в твое успешное будущее как музыканта. Когда-нибудь я буду стоять на твоем концерте, где толпы поклонников будут скандировать твое прекрасное имя, а ты – на сцене, будешь радовать нас всех своим чудесным голосом. И только попробуй опустить руки.

Девушка вытерла слезы, повернулась к парню и со всей искренностью поцеловала его, обвив шею руками.

– А еще… – Он отстранился и посмотрел в ее серые глаза, убрав выбившуюся прядку волос в сторону. – Я хочу предложить тебе, наконец, переехать ко мне. С родителями поговорю, не переживай. Нам уже по двадцать, думаю, пора.

– Ты уверен? – ошарашенно произнесла она.

– Мы все равно видимся каждый день. Как бы пафосно это ни звучало, но мне сложно представить, как это – существовать без твоего присутствия. Раньше я не задумывался об этом. Сейчас понимаю, что не вижу без тебя своего будущего…

– Орлеан —

Девушка перевела взгляд с пионов на Арона, который непонимающе на нее смотрел.

– Ты что-то вспомнила?

Она сглотнула и нервно закивала. Перед глазами абсолютно четко стояло лицо Энзо, его голос, запах и, главное, те чувства, которые она испытывала.

– И какое же? – Арон продолжал внимательно изучать ее, понимая, что что-то не так.

– Энзо. Так звали моего парня на Земле. Как только я увидела цветы, в голове всплыло воспоминание о том, как он дарил мне такие же…

Лицо Арона тут же изменилось. Он перевел взгляд в окно и напряг челюсть так, что все черты его лица заметно погрубели. Юноша вздохнул, стараясь сделать вид, что не расстроился.

– Что ж, в следующий раз будут другие цветы. И как ощущения?

Ария глубоко вздохнула, а потом подошла к вазе, поставив в нее букет.

– Пока что воспоминание, связанное с ним, оказалось лучшим. Кажется, он был единственным человеком, который меня там понимал и правда любил.

– Я рад, что в твоей жизни был такой человек и ты чувствовала себя нужной. Наверное, у вас бы могла быть счастливая жизнь. Смерть – скотская штука. Что уж тут говорить.

– Арон…

– Не буду тебя больше задерживать. – Он наклонился, чмокнул ее в губы и, развернувшись, направился к выходу из комнаты.

– Я не хочу, чтобы ты думал, будто мои чувства к нему вернулись, – произнесла она ему вслед.

Молодой человек замер на месте, стоя к ней спиной. Его лицо не выражало ни единой эмоции.

– Я ни о чем не думаю, Ария. Хорошего вечера, – ответил он, открыл дверь и вышел.

Гойо лежал в номере на кровати Арона. Так как Тит сегодня предпочел провести вечер с подругами, то он решил остаться наедине с книгой. Дверь резко открылась, и в комнату вошел Арон, вид которого не выражал ничего позитивного.