Онлайн книга «Лжепророк»
|
– Серри, сосредоточься и – вместе! – прокричал он едва ли не в лицо Серентии. Темноволосая девушка с величайшей неохотой повиновалась. Разумы их слились в единое целое, а остальные, до кого Ульдиссиан успел дотянуться, подкрепили волю обоих своей. Тут Ульдиссиана с Серентией накрыла огромная тень. Что это и как мало у него времени, Ульдиссиан понял, даже не глядя вверх. – Помогайте, – снова велел он соратникам. Тень сделалась гуще. Ульдиссиан чуял: огромная льдина прямо над головой. Стиснув зубы, он вскинул вверх обе руки. Удар разнес исполинскую льдину в куски. Однако осколки отнюдь не посыпались наземь, а целенаправленно брызнули в стороны, метя в другие льдины, едва те смерзнутся, и разбивая их на лету. Зажмурившись от натуги, с бешено бьющимся сердцем, Ульдиссиан представил себе захватывающую картину, развернувшуюся в вышине. Мысленным взором он много вернее, чем бренным глазом, мог видеть, куда должен ударить каждый осколок, дабы предотвратить новое кровопролитие. И вот, наконец, рассудив, что Инарию за ним уже не поспеть, Ульдиссиан взял да обрушил тысячи тысяч острых осколков льда в самую гущу легионов Собора. В удар он, наперекор Пророку, подпитывавшему прислужников собственной мощью, чтоб уберечь их от новой угрозы, вложил всю мощь дара, какую смог. Ледяные шипы с громким, пронзительным свистом устремились к земле. Подняв взгляды, инквизиторы обнаружили несущуюся с неба погибель, напрягли все силы в попытке преградить путь летящим на них осколкам… но не сумели остановить ни одного. Осколки без труда пронзили металл, плоть и кость, а уж глаза да щеки – тем более. В считаные секунды воины превратились всего-то навсего в дрожащие, корчащиеся подушечки для иголок: столь многочисленны были осыпавшие их осколки льда. Повсеместные вопли гибнущих, набирая силу, вознеслись ввысь и сразу же стихли. Смерть постигла врагов с такой быстротой, что какое-то время – на протяжении удара сердца, не более – добрых две трети инквизиторов еще держались на ногах. Тела их сплошь залило кровью, изуродованные лица обмякли, утратили всякий смысл, но на ногах инквизиторы устояли. В следующий миг воины Собора разом упали, распростерлись вповалку на равнодушной, безучастной к их судьбам земле. От несметного воинства, посланного Инарием в бой, остались лишь те, кому повезло замешаться в ряды эдиремов. Однако число их быстро пошло на убыль: разъяренные гибелью товарищей, эдиремы принялись вымещать злость на уцелевших врагах. Исполнившись отвращения к кровопролитию, Ульдиссиан велел эдиремам прекратить бойню. Послушаться его послушались, но не прежде, чем большую часть инквизиторов постигла смерть. Остальных, не спеша, окружили, согнали в кучу, но как быть с ними дальше – на этот вопрос ответа у Диомедова сына не имелось. Огибая тела погибших, поглядывая по сторонам в ожидании новой атаки Пророка, Ульдиссиан наткнулся на некую особу, уже попадавшуюся ему на глаза – ту самую седовласую жрицу, что вела за собою всадников. Не в пример остальным погибшим, очевидных ран на теле жрицы вроде бы не имелось, однако смерть ее не вызывала ни малейших сомнений. Открытые глаза старухи взирали на Ульдиссиана едва ли не с укоризной. – Мастер Ульдиссиан? Осмотру тела помешал худощавый, жилистый Йонас. Окликнув Ульдиссиана, плешивый бывший разбойник робкими шажками придвинулся ближе. Правую щеку его украшали влажно блестящие алые полосы, но в остальном он оказался цел и невредим. – Йонас! Что с этой стряслось, ты не видел? Эдирем покосился на жрицу. – С этой? Нет, не видал. А что? Важная была птица? Поразмыслив, Ульдиссиан покачал головой. – Важная, или неважная – это уже все равно. Йонас смерил его пристальным взглядом. – Мастер Ульдиссиан! Да ведь ты на ногах еле держишься! Позволь-ка, я тебе помогу, и… Как ни велик был соблазн воспользоваться предложенной помощью, проявлять слабость перед остальными сын Диомеда не мог. Выпавшая на их долю передышка надолго наверняка не затянется. – Не надо, – ответил он, отмахнувшись от поданной руки. – Как угодно, мастер Ульдиссиан. Пойду, пригляжу за остальными, – резко ответил партанец и со столь же сдержанным, резким поклоном поспешил прочь. Проводив его взглядом, Ульдиссиан почуял кого-то еще, приближающегося с другой стороны, и, оглянувшись, обнаружил за спиной Мендельна. – Как там? О чем он спрашивает, младший брат понял без лишних слов. – Много убитых. Много. Я бы сказал, почти четверть от общего числа с того момента, как мы схлестнулись с инквизиторами. – Почти четверть… Сколько потеряно жизней! И, что еще хуже, пускай Собор понес намного, намного больше потерь, для настоящего врага все эти жизни гроша ломаного не стоят… да и на собственных слуг Инарию тоже плевать. Мысль эта снова вселила в сердце небывалую ярость, и Мендельн поспешно схватил Ульдиссиана за плечо. – Ульдиссиан, не позволяй этому повториться! Выпуская на первый план низкие чувства, ты всякий раз рискуешь утратить власть над собственной силой. Подумай: разве Инарию это не на руку? Да, брат говорил дело, однако Ульдиссиан видел перед собою только всех тех, кто погиб в этом сражении. Даже старуха у его ног – наверняка одна из главных служительниц Пророка – и та пала жертвой безумия ангела! – Ульдиссиан… послушай меня… Но тут Ульдиссиан заметил кое-что, заставившее его разом забыть о Мендельне. Еще раз окинув взглядом труп под ногами, сын Диомеда напрягся всем телом, склонился пониже и с трепетом повернул голову жрицы на бок, чтобы получше разглядеть ее лицо. – Мендельн, глянь-ка. Юноша в черных одеждах тоже склонился над жрицей и ахнул. – Во имя дракона! У самого уха погибшей красовались два черных пятна вроде ожогов, и ошибиться насчет происхождения этих пятен было бы невозможно. – Малик! – прошептал Мендельн. – Он был здесь, среди нас! – И ты его не заметил? Младший из братьев отрицательно покачал головой. – Для этого нужно рядом с ним оказаться, да и то некоторое время потребуется. Малик… – Похоже, хитростей у Инария – полный карман. Ульдиссиан вновь пригляделся к телу в поисках причины смерти. Причину нужно, непременно нужно было найти. Хоть одну ранку, хоть вмятину на затылке – хоть что-нибудь. Увы, ничего подобного ему обнаружить не удалось. Сын Диомеда огляделся по сторонам, но ближайшие эдиремы оказались слишком уж далеко. – Мендельн, все это совсем некстати! Не могу я сосредоточиться сразу и на Инарии, и на нем… |