Книга Сомнения любви, страница 39 – Мэри Джо Патни

Адам поднялся и сказал:

– Скорее всего это кто-нибудь из деревни хочет устроиться на работу. Он должен был бы обратиться к Кокрану, но он мог не знать, что есть управляющий. Я с ним поговорю. Я хотел бы составить собственное мнение о людях, которых мы… – Адам помедлил, прежде чем закончить фразу, – могли бы нанять.

Мария тоже поднялась. Сердце ее громко билось.

– Я пойду с тобой. Может, я узнаю его. Возможно, мы виделись в церкви. – Мария шла рядом с Адамом, мечтая о том, чтобы схватить его за руку и броситься прочь, но она знала, твердо знала, что от судьбы не уйдешь и бежать бесполезно.

Они вошли в гостиную, и Мария тут же поняла, почему горничная назвала визитера «господином». Мастерсон, высокий, широкоплечий, плотного сложения незнакомец, стоял у окна. В позе его чувствовалась напряженность. Русоволосый, сероглазый, он производил впечатление человека сильного и властного, но которого ноша власти нисколько не тяготила, поскольку являлась такой же органичной частью его облика, как и идеально сидящий камзол. Он был примерно одного с Адамом возраста. Он уступал Адаму в мужской привлекательности, но чувствовалось, что его широкому лицу шла улыбка, и, судя по всему, он не был лишен чувства юмора.

Когда они вошли, он вонзился в Адама взглядом.

– Эш! – выдохнул он.

Боль пронзила Марию. Пришла беда.

Мастерсон бросился навстречу Адаму и, схватив в ладони его правую руку, радостно сжал ее. Марию он даже не заметил.

– Господи, ты жив! Мы были уверены, что ты утонул.

Адама словно молнией пронзило. Мария чувствовала его ощущения как свои. Он испытан шок. Но глаза его зажглись надеждой.

– Вы меня знаете?

– Знаю последние двадцать лет. – Мастерсон насупился и отпустил руку Адама. Он понял, что здесь что-то не так. – Ты меня не узнаешь?

– Боюсь, что нет. – Адам закрыл дверь. – Мы должны поговорить. Почему вы решили, что я погиб? – Он взял Марию за руку и повел к дивану. Пальцы его были как клещи, такие же жесткие и холодные.

Мастерсон сел в кресло напротив.

– Твой пароход взорвался во время испытательного прогона недалеко от Глазго. Тебя считали пропавшим без вести. Полагали, что ты скорее всего погиб. После того как Рэндалл, Керкленд и я узнали об аварии, мы отправились в Глазго и стали тебя искать. Искали до сегодняшнего дня. Как получилось, что ты оказался так далеко на юге? – Уилл пристально всматривался в бесстрастное лицо Адама.

– У меня была травма головы. – Адам рассеянно прикоснулся к заживающему шраму. – Я не помню аварии, но смутно припоминаю, как долго цеплялся за какой-то обломок. Несколько дней. В конечном итоге я оказался на берегу, не помня ни как меня зовут, ни своего прошлого. – Он нахмурился, пристально глядя на Мастерсона. – Хотя… я видел ваше лицо во сне. Промозглая ночь в предместье Лондона… и смерть женщины.

Мастерсон побледнел.

– Была такая ночь. Ты ничего не помнишь из того, что случилось до твоего падения в воду?

– Только сны, которые могли быть всего лишь снами. – В голосе Адама появилась решимость. Решимость человека, готового выслушать приговор. – Откуда я вас знаю?

– Нас было шестеро в первом классе Уэстерфилдской академии. Нам было лет десять-одиннадцать. И с тех самых времен мы дружим. – Мастерсон улыбнулся. – То была школа для трудных детей. Меня зовут Уилл Мастерсон. Я считался неисправимым упрямцем. – Только сейчас, казалось, он заметил Марию. Под его взглядом она поежилась. – Ты не представишь меня этой леди?

– Позвольте представить вам мисс Марию Кларк. Эта женщина спасла мне жизнь, вытащив меня из воды и приютив у себя. – Адам крепче сжал ее руку. – Она моя невеста.

Мария была ошеломлена не меньше Мастерсона, который от удивления открыл рот. Очевидно, Адам решил поддерживать иллюзию, притворяясь, что они – пара. Если бы только это было правдой! Боясь услышать самое худшее, Мария спросила:

– Он ведь не женат?

– Нет, не женат. – Мастерсон взял себя в руки. – Простите мою грубость. Я просто немного растерялся. Все это так внезапно, знаете ли… Приятно познакомиться с вами, мисс Кларк. Я рад познакомиться с женщиной, которая спасла жизнь Эштону.

Мария испытала громадное облегчение. Слава Богу! Преданная жена и любящие детишки, которых рисовало ей воображение, не существовали в природе! Она не знала точно, зачем Адам представил ее как свою невесту, но догадывалась, что сейчас она была щитом, призванным оградить его от вновь возникшей неопределенности.

– Я рад, что не забыл семью, – сказал Адам, – но вы еще не сказали мне, кто я.

Мастерсон виновато улыбнулся:

– Прости. У меня голова идет кругом. Я все еще не могу прийти в себя от того, что свершилось чудо и я вижу тебя живым. Тебя зовут Адам Даршам Лоуфорд.

– Адам? – Он озадаченно посмотрел на Марию.

– Я выбрала это имя наугад! – прошептала она еле слышно.

– Теперь понятно, почему я так комфортно себя с ним ощущал. – Обращаясь к Мастерсону, он сказал: – Итак, меня зовут Адам Лоуфорд. Где я живу? Чем занимаюсь? И есть ли у меня вообще профессия?

– У тебя несколько домов. Один из них в Лондоне, разумеется, – ответил Мастерсон таким тоном, словно иметь дом в Лондоне самое обычное дело. – При том, что ты владеешь многими объектами недвижимости, фамильное гнездо у тебя в Ролстон-Эбби в Уилтшире.

Мария прикусила губу при упоминании о таком несметном богатстве, а Адам осторожно уточнил:

– Похоже, я… не беден?

– Не беден – слишком скромно сказано, – усмехнувшись, ответил Мастерсон. – И дел у тебя хватает тоже. Ты седьмой герцог Эштон.

Если Мария и испытала облегчение, узнав, что Адам холост, то теперь ее словно камнем придавили.

– Адам… герцог?

Он был сейчас далек от нее, как никогда. Возможно, даже дальше, чем она могла себе представить.

Адам слышал, как вскрикнула Мария. Он и сам испытал не меньшее потрясение. Он чертовски устал от потрясений.

– Герцог… Если память не изменяет, это довольно высокий титул?

– Самый высокий, после королевской семьи, – ответил Мастерсон.

Герцог. Адаму совсем не хотелось быть герцогом. Даже думать об этом было тяжело, словно его душили.

– Кажется невероятным, что я герцог.

– Невероятно, но факт. – Мастерсон проявлял терпение и снисходительность. Должно быть, он чувствовал себя довольно неуютно, общаясь со старым другом, который его не узнавал. Хотя его старому другу, наверное, приходилось еще хуже.

Адам заставил себя припомнить тот сон, в котором Мастерсон только что потерял свою обожаемую жену. Он остро ощущал дружеские узы, связывающие его и Мастерсона. И все же он не мог вспомнить ни одного эпизода, из которых, как по кирпичику, строится здание дружбы. Но, несмотря на это, Адам не усомнился в том, что Уилл Мастерсон говорит правду.