Онлайн книга «Остров спокойствия»
|
Рид посмотрел на Барни. – Боюсь, что у кого-то из юных тусовщиков нелады с алгеброй. И я им сочувствую. Очевидно, некоторые из них после отъезда полиции вновь собрались и решили мстить. Обычно в такой ситуации он не стал бы искать нарушителей – в конце концов, это всего лишь туалетная бумага. Но Добсон дважды звонил в воскресенье, требуя найти и наказать вандалов. К тому же из служебной записки следовало, что Добсон нажаловался мэру и желал получить ответ лично от начальника полиции. – Что ж, хорошо. Рид заглянул в расписание: Мэтти и Сесил выходные. Тем не менее ясность отчета позволяла их не вызывать. Он вышел в общую комнату, когда услышал, что пришла Донна. – Доброе утро, Донна. – Привет, шеф. Хорошо провел выходные? – Да. А ты? – Погода была нормальная, уже неплохо. – Согласен. Донна, что ты знаешь о Добсоне – учителе математики? – Упрямый, как бык, и каменное сердце. Мой внук корпит над геометрией, пока мозг не лезет из ушей, и при этом едва наскребает на проходную оценку. Добсон не признает ни прошлых заслуг, ни повторных тестов. Ты о том, что его двор укатали туалетной бумагой? – Да. – Я бы сама купила им пару рулонов, вот как я к этому отношусь. – Притворюсь, что я ничего не слышал. Я собираюсь с ним поговорить. – Удачи, – хмыкнула Донна. – Он не успокоится, пока виновника не высекут розгами. – У нас есть розги? – У него наверняка припасены где-нибудь в гараже. Я бы не удивилась. – Твой внук был на вечеринке у Уокеров в субботу вечером? Она насторожилась. – Возможно. – Донна. – Рид указал на ее стул и взял стул себе. – Никто никого не намерен сечь розгами, четвертовать или обваливать в смоле и перьях. Никто не будет арестован. Я не собираюсь портить жизнь детям из-за такой ерунды. Просто хотел бы знать, кто в этом участвовал. Добсона я возьму на себя. – Я не стану доносить на свою плоть и кровь. – Хочешь, чтобы я поклялся, что ни он, ни кто-либо другой не пострадает? Она выдвинула ящик и достала оттуда Библию. – Ты серьезно? – Положи правую руку и клянись. – О, Иисусе. – Не называй имя Господа всуе, когда я держу Библию. – Прости. – Рид положил правую руку на книгу. – Клянусь, я не причиню твоему внуку и остальным никаких неприятностей из-за этого происшествия. Кивнув, Донна убрала Библию в ящик. – Он хороший мальчик. У него все пятерки, кроме этого одного предмета. Он уже наказан за вечеринку, причем заслуженно. – Верно. Там была выпивка. Она наставила на него указательный палец. – Ты хочешь сказать, когда тебе было восемнадцать или около того и ты собирался через пару недель закончить школу, ты не пил даже пива? Она снова выдвинула ящик. – Не доставай!.. Я не отрицаю. Держу пари, внук тебя слушается. – Меня все слушаются, если у них есть мозги. – Тогда поддержи меня. Поговори с ним, скажи ему, чтобы он воздержался от алкоголя и… шалостей и держался подальше от дома Добсона и от него самого. – Обязательно. – Хорошо. Кто его лучший друг? – Черт возьми, Рид! – Я же поклялся на Библии. – Брат Сесила, Матиас, и Джейми Уокер. – Джейми Уокер с печально известной вечеринки? – Тот самый. – Ладно. Пошли, Барни. – Не обмани меня, шеф. – Не обману. Пока они с Барни шли в школу, Рид подумал: как славно вернуться к работе. Он встретил Добсона – учителя математики с кислым выражением лица, – когда тот подходил к главным дверям старшей школы. В трехэтажном здании также размещались средние и начальные классы, и на данный момент здесь училось двести двадцать семь учеников. – Наконец-то, – проворчал Добсон. – Мои налоги оплачивают вашу зарплату. – Верно. Почему бы нам не поговорить внутри, не под дождем? – В школу с собакой нельзя. – Это мой напарник. – Рид открыл дверь и впустил Барни. – Я не позволю… – Мы можем поговорить в вашем классе или в учительской, где вы предпочитаете. Добсон зашагал впереди – невысокий, примерно метр шестьдесят ростом, коренастый и раздражительный. В здании отчетливо пахло школой – чистящими средствами с хлоркой, линолеумом и подростковой скукой. И выглядело как типичная школа: кабинеты слева, и серые шкафчики вдоль другой стены коридора. – Красивая школа, – сказал Рид, чтобы поддержать беседу. – Красота не имеет значения. Это место для обучения и воспитания. Чувствуя себя школьником, Рид закатил глаза за спиной Добсона, когда тот отпирал дверь класса. – У меня мало времени. – Я постараюсь вас надолго не задержать. Согласно отчету об инциденте, вы никого не заметили в своем дворе, когда проснулись, и увидели туалетную бумагу на деревьях. – Когда увидел следы вандализма. Если не сможете выявить и задержать банду вандалов, вам нечего делать в полиции. – Мне жаль, что вы так думаете. Что вы сделали с уликами? – С уликами? – С туалетной бумагой. – Конечно, все снял. Это было трудно и долго, но я все снял и выбросил. – Что ж, очень жаль. Я мог бы найти отпечатки пальцев. Впрочем, преступники могли быть в перчатках… Но на данный момент никто, включая вас, никого не видел и ничего не слышал, а улики вы сами уничтожили своими руками. Попрошу предоставить мне список людей, которые желают вам зла. Добсон в шоке открыл рот. – Никто не желает мне зла! В школе есть несколько учителей, множество учеников и, конечно же, есть всякие родители, которые со мной спорят, но… – Спорят? – Те, кто не одобряет мои методы обучения. – «Несколько», «множество», «всякие» – весьма немало для такой небольшой школы. Угрожал ли кто-нибудь вам или вашей собственности? – Прямо – нет. – Мистер Добсон, я буду держать руку на пульсе. Но без свидетеля, без улик, без перечня людей, у которых могло быть время, возможность и мотив для совершения данного правонарушения, мы ничего не сможем сделать. – Я ожидал от вас лучшей работы! Я требую правосудия. |