Онлайн книга «Игры для взрослых мальчиков»
Глеб опустил рукав. — Эй! Бориска, строй коллектив! Ян, прекращай трогать иностранного мужчину! Пора нашим циничным и прожженным дельцам парусного романтизму понюхать. Резво подскочивший к Глебу Бориска озаботился кратким докладом. — А они, это… Кушать уже просят. Голодный блеск в глазах человека всегда можно отличить от блеска азартного, любовного или идеологического. Бориска суетливо опустил лохматую голову. — А ты еды не хочешь? — Не-не! Ты что, Глеб! Я потерплю. — Тогда поясни своим милым коллегам, медленно и непреклонно, что обедать мы будем на острове. После кратких, но увлекательных занятий парусным спортом. Как и договаривались, грязную посуду после обеда будут мыть проигравшие. Аминь! От ворот крепости до берега залива, где на тихой волне покачивались у берега приготовленные шлюпки, они успели прослушать только одну немецкую походную песню. — Так, для тех, кто еще не знаком с правилами хорошего тона… Капитан Глеб не смеялся. Заложив руки за спину, он шагал взад-вперед вдоль строя и поглядывал в лица иностранцев. — Сейчас мы выясним, в какой из наших команд — «Виски», «Ромео» или «Джин» больше всего настоящих крепких парней. В ближайшие часы вам не придется трепать языками и рассказывать друзьям о своих ежедневных подвигах в постели, а вместо этого вы своими хилыми руками, узкими плечами и даже белыми, нежными задницами будете заставлять паруса этих шлюпок работать для победы. Все просто. Задача — быстрей всех пройти дистанцию. — Какую? Не очень длинную? Пухленькое личико Бадди тоже выдавало в нем голодные страдания и небывалый аппетит. — Надеюсь, все видят тот остров? Глеб показал рукой на середину залива, где на фоне нежно-голубой водной глади и низкой полоски дальнего берега возвышались высокие и более определенные темно-зеленые деревья небольшого островка. — Так вот, когда мы сейчас прекратим болтать и выйдем на воду, то первые десять минут поманеврируем у берега для разминки и знакомства с устройством ваших шлюпок. В это время рулевые объяснят вам, как нужно обращаться с парусами, как правильно вы должны называть все важные снасти и детали. Потом, после того, как я увижу, что никого из вас не вырвало, и никто не упал за борт на этой тихой воде, я дам старт. По моей команде рулевой каждой шлюпки бросит в воду свой спасательный жилет. Затем мы стремительно домчимся до того незначительного острова, обогнем его и возвратимся сюда, к месту старта. Рулевые на ходу поднимут из воды свои жилеты, и последним галсом шлюпки опять должны будут дошлепать до острова. Тот из рулевых, кто последним шагнет на его берег, проиграл. Правила гонки ясны всем? О'кей! — В команде «Виски» замена. С этой минуты ваш рулевой и на воде и на суше — Ян Усманцев. Прежний командир, Тиади Грейпсювер, переходит на шлюпку «Ромео». Не смотря ни на кого, бельгиец ковырял носком ботинка мокрый песок. Бросая неуверенные взгляды в сторону шлюпок, как-то озабоченно трепыхался в ожидании старта и Бориска. «Салажонок!» То, что Бориска не очень силен в парусном деле, Глеб понял еще в тот день, когда прогуливал его вокруг казарм, где туристы обмундировывались. Парень страстно желал быть ему полезным, рвался в бой, но при словах «фордевинд» и «бакштаг» краснел и спешно переводил разговор на другое. Определять его самостоятельным рулевым на отдельную шлюпку было, по крайней мере, нечестно — та команда явно бы проигрывала по этой причине всем остальным. И опасно — вода и парус баловства не любят. Но… Имелось у Глеба Никитина и еще одно интересное наблюдение. С началом их морских приключений он сразу же обратил внимание на Макгуайера, который очень правильно вел себя на палубе сторожевого корабля, привычно держался за леера трапа, да и вообще, необычайно ловко обращался со швартовыми, помогая тогда военным матросам обезвреживать браконьеров. Потом Глеб вспомнил случайную запись в бумагах Яна, что кто-то из прибывающих участников этой игры является яхтсменом. Уточнил, все правильно — это был Макгуайер. Так что сейчас, когда на шлюпке «Ромео» рядом с Бориской находился парусный профессионал, можно было не беспокоиться. «Но мальчугану об этом знать совсем необязательно…» Два недисциплинированных немецких товарища уже влезли в свою шлюпку и позировали бородатому земляку-фотографу, дружно и радостно обнимая деревянную мачту. Бадди тоже начал пристраивать большого Кольку в нужный ракурс, составляя из него, из толстенных весел и красно-белого спасательного круга весьма мужественную морскую композицию. Все было славно, но воняло. И ровная вода залива была волшебно красива, и долгожданная парусная прогулка тоже, как понял Глеб из общих разговоров, манила многих, но…, действительно, вокруг шлюпок сильно смердело мертвечиной. Иностранцы недовольно морщились, двое или трое из них пытались с пониманием слабо улыбаться. Глеб и сам был не в восторге от такой напасти. Да, он знал, что обычно в это время года на мелком берегу залива обсыхали на жаре водоросли, но их запах никогда не был таким мерзким и сильным. Ситуацию прояснил Стивен, в очередной раз забравшийся в прибрежные кусты с расстегнутыми штанами. Так он и вылез оттуда, не заправившись, как следует, в спешке. — Фу! Там рыба гниет, целая гора! Посмотреть на внезапную гибель ценных сортов рыб ринулись в заросли несколько азартных фотоаппаратчиков. По узкой полоске песка вдоль камышового берега направился на запах и Глеб. Тухлые лещи, окуни и перетертые ячейками сетей-«китаек» по жабрам и по головам крупные судаки были разложены ровными рядами на крохотной полянке. — Опять это варварство! У вас же здесь должна быть экологическая полиция! Нельзя бросать задохнувшуюся и травмированную рыбу в общественных местах! Первый раз за все время их знакомства О'Салливан кричал! И было ясно, что возбудил его так сильно не противный запах разлагающейся рыбы, а сам факт грубого нарушения закона. Бадди спешно, словно опасаясь, что капитан Глеб в патриотических целях ринется убирать куда-нибудь и прятать многочисленных дохлых окуней, бегал вокруг и фотографировал на память такое вопиюще-живописное безобразие. Камеры остальных свидетелей тоже щелкали по-гринписовски обличительно и беспощадно. — Все, хватит, нанюхались… Пошли скорей на вольный воздух. «Хорошо, что хоть этот ублюдок нам в шлюпки своей тухлятины не накидал». Мачты уже были поставлены, ванты обтянуты и закреплены. С хохотом и с некоторым изумлением члены команд начали размещаться на деревянных сиденьях своих шлюпок. Почувствовав опасность прохладного ветерка, О'Салливан аккуратно вставил себе в уши стандартные ватные тампончики. Несчастный от близости волн Николас все же не преминул поинтересоваться у Глеба: |