Онлайн книга «Игры для взрослых мальчиков»
Охотник ухмыльнулся, окинув гордым взором смущенных его удачей товарищей… До самых палаток Тиади нес гуся на плече, ухватив его за шею и удобно перекинув тушку за спину. Ржали, обнявшись, шведы, облизывался украдкой на ходу Крейцер-обыкновенный, совсем родом не из Бремена. Топая позади молчаливого Николаса, внимательно рассматривал в грязи под ногами что-то интересное пухленький профессор. Немедленно попробовать добытого гуся потребовало подавляющее большинство присутствующих. Не поднимая глаз, капитан Глеб пробурчал: — Костер — за мной. Остальное все делайте сами. В этот момент ему было крайне необходимо отвлечься, сосредоточиться на простых, даже примитивных, привычных действиях. Трудно разжечь хороший костер в лесу, особенно после прошедшего накануне многочасового дождя, но Глеб решил начать именно так, как всегда: с одной спички. Самые голодные люди несли изо всех палаток к нему ненужные бумажки. Не так громко, как раньше, в крепости, но все же опять съехидничал Бадди. — Думаешь, и сейчас так ловко получится? Советую не рисковать. Криво посмотрев на профессора, капитан Глеб Никитин поднялся с колен. — Не смей без моего разрешения совать сюда бумагу. Понял? Правильный и угрюмый приказ поняли все суетящиеся вокруг доброхоты. До старых берез, расположение которых Глеб запомнил еще с утра, он дошагал не спеша. Также спокойно нащипал под большими сучьями сухих пленочек бересты, потом спустился в знакомый овражек к высоким елкам, собрал весь серебряный мох в нижних пазухах тяжелых шершавых веток… Мешал ветер. И пристальные молчаливые взгляды. Он потер в руках мелкую бересту, собрал ее в комок. Снял со спичечного коробка рубашку и затолкал в ее пустоту шуршащие березовые полоски. Закрыв на мгновение спиной ветер, чиркнул спичку и низко, но уверенно поднес робкий огонек к заготовленной конструкции. Тут же накрыл ее кусочками сухого мха и мелкими еловыми ветками, достав их из кармана. — Тащите дрова! Ну, чего уставились?! И опять понеслись радостные крики через всю поляну… Шведы дружной парой бросились ломать погибшие в прошлые годы корявые ольховые сучья. Глеба тронул за плечо чернявый итальянец. — Ты ведь не такую охоту имел в виду когда мы с тобой сегодня спорили? — Нет, конечно… Извини, я немного погорячился с этим мероприятием. Думал, что все будет совсем не так. Просто хотел вас отвлечь от грустных мыслей. — Понимаю. О'Салливан хорошо улыбнулся. Перед маленьким пока еще костерком быстро росла куча разнообразного топлива. С гиканьем и неприличными возгласами иностранные граждане участвовали в общей работе. Погреться и обсохнуть у жаркого костра хотели все. — Молоко в палатке. Бориска еле разжимал губы, не глядя в глаза старшему товарищу. Он уже наслушался восторженных рассказов очевидцев об удачной охоте, выдержал хвастливый натиск восторженного и гордого Тиади, даже зачем-то подошел ненадолго к мертвому гусю. Жизнь продолжала в этот день жестоко разочаровывать Бориску. — Глеб, а ведь это нехорошо — воровать. — Ах ты, праведник ты мой! Конечно, нехорошо. В этом я с тобой весьма согласен и поэтому не спорю. — …А если нехорошо, — продолжал гнуть свою справедливую линию Бориска, — то почему ты сознательно совершил такой поступок и показал плохой пример другим людям? — Ты переживаешь? Глеб Никитин с усмешкой посмотрел на своего юного друга. Честь и совесть отряда сильно и одновременно покраснели. — Опять правильно делаешь. Не к лицу мелкоуголовные наклонности современному российскому человеку! — Ладно. Для ясности. Для твоего душевного равновесия. Покручивая в пальцах мелкую еловую веточку, Глеб загляделся на вырастающий костер. — Пацана с гусями в поселке видел? — Ну… — Рапортуйте разборчиво, юнга! Не ковыряйте в носу и не жуйте добытые там прелести. Заметил, как я разговаривал с тем мальчишкой? — Да-а. Борискино презрение почему-то начало слабо таять. — Ну, так вот, гражданин общественный прокурор, и выскочил-то я тогда из машины, чтобы с мамашей этой пастушка провести переговоры. — А зачем тебе с ней было говорить? — Думай, Борисыч, думай, включай свою неразработанную голову на полную мощность! Командовать собственной одинокой головой было еще трудней, чем многочисленным отрядом «Ромео», и поэтому Бориска напряженно морщился. — Я купил у нее одного гуся, живого, на корню, и договорился, чтобы в нужное время он и его собратья были оставлены пастись на машинном дворе. — Ты заплатил за этого… за которого Тиади? Значит, мы не украли убитого гуся?! — Нет. Как ты мог такое про меня подумать?! И Бориска заимел в свою коллекцию еще один ласково-укоризненный командирский подзатыльник. Проголодавшийся больше всех Николас вытащил в толпу молоко. В продолжение разговора с юным правдолюбцем Глеб Никитин встречно уколол его: — Надеюсь, ты не обманным путем приобрел это прекрасное эмалированное ведро? И получил солидный Борискин ответ. — Прекрати, командир! Я обещал с возвратом. Доярки мне поверили! Пока они беседовали о нравственности, остальные мужики с хохотом пили молоко. Сильный голландец держал ведро на весу, а остальные страждущие по очереди приникали к нему, как к большому доброму молоковозу. Глеб усмехнулся, когда к источнику жадно приник О'Салливан и лишние белоснежные струйки побежали по его подбородку. «Гигиена, брезгливость… Нормальный ведь парень, когда проголодается». — Докладывай. Спокойно, без эмоций и подробно. Готов? — Да, я все записал. Никто меня не заметил. Своевременное облегчение совести сильно отразилось на взаимоотношениях отцов-командиров. Бориска опять нечеловечески уважал Глеба. И поэтому затараторил. — Полотенце синее, маленькое, два мешочка полиэтиленовых с новыми носками, жвачка, две пачки, ментоловые, мыло в мыльнице, зубная паста, почти полная с зубной щеткой… Ой, пропустил! Еще была одна зубная паста, целая, в другом пакетике, вместе со станками бритвенными, одноразовыми. Станков — шесть, «Жиллет», с полоской. Так, дальше… Фотоаппарат еще был, ну, ты же его сам видел! Тиади же его и на катере, и в лесу вытаскивал! |