Книга Любовница твоего мужа, страница 11 – Татия Суботина

Или же к нам вдруг прицепились хулиганы, а мой рыцарь в который раз смело ринулся защищать честь дамы. И я, конечно же, не забыла отблагодарить его за спасение. Щедро, с чувством, с расстановкой.

Только ничего такого и близко не случилось.

— А хочешь кофе? — в какой-то момент нашего незапланированного свидания спросил меня Глеб.

— Хочу, — бесхитростно выдала я.

— Тогда ко мне? — выгнул бровь он.

Пауза затянулась, Глеб не торопил с ответом, просто потемневших глаз с меня не спускал. Удобно мы затормозили на светофоре…

Мужчина ждал и словно давал мне последний шанс передумать. А меня в дрожь бросало от неминуемого финала вечера, ведь решение уже было принято. Только вслух сказать оказалось страшно.

Я была невинной, но не забитой девушкой. Соображалка работала, век цифровых технологий не оставил ни малейшего шанса для наивности, я прекрасно понимала всю подоплеку таких предложений.

И…

— К тебе, — все равно согласилась я.

Мужчина улыбнулся, машина набрала скорость, как и мой пульс.

Я не была из той категории девушек, что до свадьбы ни-ни или интим только с женихом. Просто всегда хотелось, чтобы это случилось по любви. С тем человеком, от которого у меня будет срывать башню и кипеть все внутри от эмоций.

Похоже, дождалась. Накрыло вот качественно и бесповоротно. Словно пыльным мешком из-за угла кто приложил, а я до сих пор опомниться не могла.

Все слишком стремительно закрутилось, меня накрыло наваждением, и как выбраться из этого — я совершенно не понимала. Да и нужно ли выбираться? Ведь так хорошо мне еще никогда не было.

Конечно, не хотелось форсировать события, но и отказать Глебу я не смогла. Банально испугалась, что после этого вообще больше его не увижу. Мужчина мог исчезнуть из моей жизни так же внезапно, как и появился в ней. Мое сердце разрывалось от боли только из-за одной мысли об этом.

— Гостиница? — удивилась я, когда мы прошли через холл к стойке администратора.

— У меня ремонт, прости, Мышка, — объяснил он.

Я робела и прятала глаза, пока Глеб брал ключ от номера. Отчего-то было жутко стыдно, словно я совершала что-то в корне неправильное, но это ощущение сразу же исчезло, стоило мужчине меня приобнять и повести за собой.

Мы поднялись на лифте, прошли по длинному коридору и скрылись в комнате. Я даже успела порадоваться, что никого не встретили. Отчего-то казалось, что любой непременно бы догадался, куда и зачем мы направляемся.

Как только дверь за нами захлопнулась, Глеб накинулся на меня с поцелуями. Я даже ничего сказать не успела. Да что там сказать? Я едва дышала через раз.

— Глеб, — судорожно хватала воздух. — Глеб…

— Моя сладкая Мышка, м-м-м, — мычал он, не собираясь притормаживать. — Какая же ты…

Меня било крупной дрожью от незнакомых ранее и таких сильных ощущений. Волна чего-то неведомого накатывала с головой, то обрывая мое дыхание, то давая возможность хрипло вдохнуть. Это пугало и одновременно пробуждало любопытство узнать, что же там дальше за той чертой, которую я никогда прежде не переступала?

Ощущение обнаженного тела меня немного отрезвило.

— Глеб! — пискнула я, дезориентированная мужским напором.

— Сейчас, Мышка, сейчас, — лихорадочно шептал он мне в местечко между шеей и плечом.

А потом все наслаждение схлынуло так же резко, как и накатило. Вместо него пришла боль.

Глеб застыл, словно окаменел.

— Рита? — выдохнул мужчина, а в его глазах отчего-то появился немой укор и даже возмущение. — Почему не сказала?

— Я-а… — растерянно отозвалась на его претензии. Только слова вдруг застряли в горле, а по щекам покатились слезы.

— Ну что ты, — тут же свел брови к переносице Глеб. — Так больно, что ли?

— Не-ет, — всхлипнула я.

Больно, конечно, было, неприятно, чужеродно, быстро, внезапно и грубо, но плакала-то я совсем не из-за этого. Просто обида вдруг накатила — не вдохнуть, не выдохнуть.

— Ну все, все, — понизил голос мужчина. — Не реви, сейчас станет полегче. Я больше не буду трогать.

Он выпрямил руки, отодвигаясь, и тут по лицу Глеба словно бы прошла судорога. Он вздрогнул, зажмурился.

— Ох, черт, Мышка, — выдавил из себя. — Не могу удержаться. С тобой такой кайф. Я просто… Черт, черт!

— Глеб?

— Потерпи чуток, ладно? — прошептал он. Его глаза стали почти черными, так сильно зрачок расширился. — Я долго не продержусь. А в следующий раз все будет для тебя, обещаю.

И мужчина только сильнее навалился, тяжело задышал, а я вперилась невидящим взглядом в потолок.

— Ух-х, — перевернулся Глеб на спину, отсапываясь. Не соврал, долго это все не продлилось. — Сладкая Мышка. Все мои ожидания превзошла. Ты как?

Я закусила нижнюю губу, чтобы вновь позорно не расплакаться.

— Нормально…

От любви к этому мужчине у меня грудная клетка болела, словно сердце рвалось к нему в руки, а вот секс… Люди явно преувеличивают его значимость. Но уж если Глебу это все так нравилось, то я готова была терпеть.

Он подгреб меня под себя и уткнулся в затылок.

— Спи тогда, — зевнул Глеб и почти тут же засопел.

Сна у меня не было ни в одном глазу, но я боялась даже пошевелиться, чтобы случайно не потревожить мужчину. Ужасно сильно хотелось в душ, домой, горячего чаю и… поплакать. Вместо этого я смирно лежала и прислушивалась к дыханию Глеба.

И даже хорошо, что мама сегодня на заводе в ночную смену была. Никто меня не хватится, объяснять ничего не нужно. А если Васька будет звонить, то телефон я предупредительно отключила еще в машине.

Наверное, Глеб оказался прав: это судьба. Иначе все сложилось бы по-другому. Мы вообще могли не встретиться во второй раз.

Почти всю ночь меня одолевали мысли, и, только когда за окном стало сереть, я провалилась в тревожный сон без картинок. А проснулась словно от толчка, когда мужчина прижал меня сильнее.

— Доброе утро, — прошептал он мне на ушко. — Я чувствую, что ты уже не спишь, Мышка. А ты чувствуешь?

Меня в жар бросило.

— Глеб? Опять? — пискнула я, не узнавая собственный голос, и напряглась всем телом.

Мужчина громко запыхтел мне в затылок, зарылся в волосы, а потом вдруг цапнул за шею.

— Ай! — взвизгнула я.

Было не больно, только очень неожиданно.

— Как с девочками тяжело, — простонал он. — Не трону, не трясись.

Мужчина разжал кольцо рук, а потом и вовсе встал с кровати. Совершенно не стесняясь собственной наготы, он прошлепал в душ.