Книга Чудо-чадо и чудовище, страница 57 – Татьяна Любимая

– Мариш, мы не можем взять себе котеночка. У нас рыбка, и кошечка может ее съесть.

На секунду расстроено поджимает губки и тут же переключается:

– Алиса, а у меня есть золотая рыбка. Ее Золотинкой зовут и она волшебная, – хвастается новой подруге Марина.

– Ух ты, покажешь? – загорается Алиса.

Удивительно, столько зверей у бабушки, странно, что рыбок нет.

– Ага.

– Вот вы где, а я вас потерял, – к нам присоединился Дима. – Все хорошо? – заглядывает мне в глаза, ищет ответ на безмолвный вопрос, как мы пообщались с его мамой.

– Отлично, – благодарю улыбкой за заботу.

Он по–свойски обнимает меня сзади, окольцевав за талию и устроившись подбородком у меня на плече.

– О чем разговор?

– Котятам надо будет искать новый дом, – неосознанно поддаюсь назад, ближе к мужскому телу.

– Ну, одному мы точно поможем с жилплощадью, да, Мариш?

У дочки радостно загораются глазенки.

– Это ты о чем? – непонимающе кошусь на Диму. – Что за тайны мадридского двора? 

– Скоро узнаешь, – шепчет мне на ухо, незаметно прижимаясь теснее. – Ну что, девчонки, с козой пойдем знакомиться?

– Пойдем!

Девочки аккуратно отдают котят кошке. Она тут же принимается их активно вылизывать, тарахтя при этом как трактор, чем неимоверно веселит Маришку.

Баба Люба с девочками уходят из кладовой, а мы задерживаемся. Дима не выпускает меня из объятий.

– Ты плакала? – хмурится. Я машу отрицательно головой. – У тебя ресницы мокрые. Мама что–то неприятное сказала? Не надо было вас одних оставлять.

– У тебя замечательная мама, Дим, вы с ней очень похожи. Она согласна присмотреть за Мариной.

– Я же говорил.

Целует в уголок губ. Медленно ведет меня из кладовой, тормозит у лестницы наверх.

– Точно хочешь на козу посмотреть или я уговорю тебя на свою комнату? Мне не дает покоя твоя татушка.

Кровь в венах опять разгоняется. Я бы давно сдалась, но стыд перед Димиными родными еще превалирует над влечением к моему чудовищу. Поэтому...

– Хитренький, – со смехом выворачиваюсь из объятий чудовища, отбегаю на безопасное расстояние. – Пойдем к Маруське, пока Маришка еще чего не учудила. Кстати, готовься к тому, что она выболтает твоим обо всех наших встречах в мельчайших подробностях.

– Да у нас там вроде бы все невинно было. – Догоняет, шепчет жаром возле уха: – К сожалению. Или мне нужно быть настойчивее?

– Дима, – на ходу шутливо толкаю его плечом, получаю ответку.

Дурачась, осматриваясь вокруг не видит ли кто, обмениваясь короткими поцелуями, мы доходим до стайки. Издали слышен щебет Марины. И так понятно, что она в восторге от козы. Да уж, впечатлений ей сегодня привалило больше чем за все пять лет.

В стайке, на заборчике из параллельно расположенных досок, на нижней из них стоит Марина. Ее придерживает за талию Любовь Михайловна. Алиса поверх загончика тянет пучок зеленой травы козе. 

Маруська коза представительная. Вся чисто–белая, с мелодичным колокольчиком на груди, изящными дугообразными рогами, длинными ушами и бородой. Важно мигает узкими зрачками, жует что–то, переступает копытцами по соломенному настилу – красуется перед толпой, как актриса перед объективом.

– Мама, смотри какая она красивая! – восхищается дочка. – Я ее по рожкам погладила, они теплые!

– Это не опасно? Она не кусается? – спрашиваю Любовь Михайловну.

– Нет–нет, она не кусается, но мы следим. Марина, ты что решила, приедешь к нам с Алисой завтра?

– Ага, – машет головенкой дочка. – Я Джекки и его маме обещала, что буду играть с ними. А еще Чернышке, Персику и Мурчатам. Ой, Маруся, я к тебе тоже завтра приду, будешь меня ждать?

Маруся, не переставая жевать, пошевелила ушами и притопнула копытцами. Наверное, хотела этим сказать, что будет.

– Марина, кто такие Персик и Мурчата? – выгнул брови Дима.

– Это котята. Мы с Алисой их так назвали.

– Ну, Персик, понятно, это рыженький, а Мурчата почему?

– Так они же мурчат. Тихо–онечко так, на ушко. Мур–мур–мур.

– И у них одно имя на двоих?

– Пока одно, – вздыхает. – Они же одинаковые, вдруг мы их перепутаем?

– Верно, путаница нам ни к чему.

– Тогда мы будем тебя ждать утром, – заключила Любовь Михайловна. Опустила Марину на пол, а потом покосилась на нас с Димой. – А хочешь, оставайся у нас ночевать, места много. Пижаму у Алисы возьмем.

– О, точно, оставайся, – воодушевленно подхватывает Алиса. Чую, девочка нашла себе информатора, готового рассказать ей все–все о нас с Димой.

– Мама, можно? – умоляющие глазки дочки заглядывают прямо в душу. А вместе с ней и все ждут от меня ответа.

Что делать? Марина никогда не ночевала в гостях. Безмолвно прошу помощи у Димы.

– А почему нет? – подхватывает тот. – И мы останемся.

И тут же шепчет мне на ухо, вызывая рой приятных мурашек:

– Я дам тебе свою рубашку.

"НЕТ" глазами.

"ДА" зеркалит.

– Вот и отлично, – подытоживает Любовь Михайловна, – и мама с дядей Димой останутся. А утром они на работу поедут, а мы Маруську вместе покормим, да?

– Да–да, – Маришка хлопает в ладоши и подпрыгивает на месте. Сама как маленькая козочка. – А она молочка нам даст?

Пока Любовь Михайловна, Алиса и Маришка выходят из стайки и по пути обсуждают планы на завтра, я беру Диму за локоть и отвожу в сторону.

– Дима, что происходит? Это заговор?

– Еще какой! – лыбится до ушей этот невозможный мужчина. – Вообще я хотел устроить нам свидание на выходные, но планы меняются. Сегодня в два часа ночи, – таинственно понижает голос, – я организую твое похищение. Будь готова.

– Почему именно в два?

– Увидишь.

– Не забудь, нам завтра на работу. Мы и так сегодня прогуляли. Надо будет как–то объяснить мое отсутствие Олегу.

– Пользуйся моим родством с шефом, вали все на меня. 

– Смешно тебе.

Утыкаюсь лбом в твердую грудь Димы.

– Подумать только! Была у меня одна чудо–дочка, а теперь я попала в семью, где все чудят.

– Тебе не нравится? – Дима поднимает мое лицо за подбородок, мягкие губы легонько целуют в нос.

– Как это может не нравиться? – льну к своему чудовищу, желая получить еще порцию поцелуев. – Я как в сказку попала.

"Ме–е–е" – прервала наши нежности Маруська.