Книга Ракетный корабль «Галилей». Космический кадет, страница 31 – Роберт Хайнлайн

– Осторожнее с трубкой, капитан, – предостерег его Морри.

– О черт, я совсем забыл, – виновато пробормотал Каргрейвз и с сожалением посмотрел на трубку. – Слушай, Росс, – спросил он. – Как ты думаешь, сможет ли кондиционер достаточно быстро освежить воздух?

– Давайте проверим, – ответил тот. – Я думаю, одна трубка не убьет нас. Но, док…

– Да?

– Э-э… а вы-то сами верите, что у Луны есть обратная сторона?

– Опять ты об этом?.. Конечно верю.

– Но…

– Это лишь мое личное мнение. Я верю в это, основываясь на предположениях, допущениях, теориях, суевериях и тому подобном. Это часть иллюзий, с которыми я живу, но они не являются строгим доказательством. Если на деле все окажется не так, то, надеюсь, я обуздаю эмоции и мне не снесет крышу. Кстати, подоспело время ежедневных занятий, – продолжал он. – Тридцать минут мы уже отработали, так что остается лишь полтора часа. Беритесь-ка за книжки.

Арт был поражен.

– Я подумал, что вы шутите, дядя. Неужели вы будете настаивать на выполнении такого расписания даже на Луне?!

– Если не помешают обстоятельства. Кстати, сейчас особенно удобно заняться пополнением запаса знаний, поскольку ничего не видно и совершенно нечего делать.

Удивленное лицо Арта прояснилось.

– Боюсь, мы не сможем сесть за уроки, дядя. Мы так далеко засунули книги, что достать их сможем только после посадки.

– Вот как? Ну что ж, это нас не остановит. Что такое школа? – процитировал он. – Это скамья, на одном конце которой сидит учитель, а на другом – ученики. У нас будут лекции и контрольные. Начнем с опроса на повторение. Ну-ка, садитесь поближе, несчастные!

Они уселись в кружок, скрестив ноги, на переборке машинного отделения. Из своего бездонного кармана Каргрейвз извлек карандаш и сравнительно чистый лист бумаги.

– Ты первый, Арт. Изобрази и опиши устройство циклотрона. Повторим основы. Посмотрим, много ли ты забыл.

Арт, наморщив лоб, начал вычерчивать важнейшие части циклотрона. Он нарисовал два пустотелых полуцилиндра, расположенных рядом и обращенных друг к другу разрезами.

– Полуцилиндры изготовлены из меди, – сказал он, – и к ним подводится высокое напряжение очень высокой частоты. В сущности, источник этого напряжения представляет собой нечто вроде коротковолнового передатчика – я его не стал рисовать. Помимо них имеется сильный электромагнит, поле которого проходит в щель между полуцилиндрами и направлено вертикально. Весь аппарат помещен в вакуумную камеру. Берется источник ионов…

– Каких именно?

– Ну… можно ввести в камеру немного водорода и хорошенько разогреть его в центре между полуцилиндрами и получить ядра водорода – протоны.

– Так, продолжай.

– Протоны, разумеется, заряжены положительно. Переменный ток заставляет их совершать колебания между электродами. Но магнитное поле вынуждает их двигаться по окружностям, ведь протоны – заряженные частицы. В итоге они движутся по спирали между полуцилиндрами и при каждом обороте набирают скорость до тех пор, пока пучок их не вылетает наружу через тонкое металлическое окошко в безвоздушное пространство.

– Ну и зачем все это нужно?

– Если направить такой пучок быстрых протонов на образец, например на кусочек металла, то начнутся интересные вещи. Пучок выбивает электроны из атомов и даже может проникнуть вглубь ядер, вызывая трансмутацию элементов или делая вещество радиоактивным и всякое такое.

– Неплохо, – признал Каргрейвз и начал задавать вопросы, касающиеся деталей. – И вот еще что, – добавил он напоследок. – Ты отвечал удовлетворительно, но, между нами, схема нарисована небрежно.

– У меня никогда не получались рисунки, – защищался Арт. – Я всегда предпочитал делать фотографии.

– Ты, вероятно, сделал очень много снимков. Что же касается художественных способностей, то я их также лишен, но чертить я научился. Подумай, Арт, и вы двое тоже подумайте. Если вы не умеете чертить, это значит, что и увидеть толком не можете. Если вы четко представляете себе предмет, вы сможете перенести его на бумагу. И если вы что-то увидели и запомнили, вы должны суметь начертить по памяти.

– Как бы я ни старался, линии идут не туда, куда надо.

– Карандаш направляет твоя рука. У него нет собственной воли. Я посоветую тебе практиковаться, тренироваться и думать о том, что ты видишь. Все вы, оболтусы, собираетесь быть учеными, а умение чертить для ученого не менее важно, чем искусство владеть логарифмической линейкой. Даже более важно, ведь без логарифмической линейки можно и обойтись. Ну ладно, Арт. Следующим будет Росс. Расскажи-ка мне в двух словах о радиоактивной последовательности протактиния.

Росс набрал полную грудь воздуха.

– Существует три семейства радиоактивных изотопов: семейство урана, тория и протактиния. Последнюю открывает изотоп уран-235, и… – Обстоятельный разговор продолжался около полутора часов; Каргрейвз хотел, чтобы они были как можно более свободными в будущем, и в то же самое время старался придерживаться духа и буквы соглашения, заключенного с отцом Росса.

Наконец он сказал:

– Ну что ж, теперь мы можем подкрепиться. Скоро тяга двигателя упадет до нуля. Ускорение постоянно уменьшается – чувствуете, как ваше тело становится легче?

– Возьмемся за консервы? – спросил Морри, который был не только вторым пилотом, но и интендантом.

– Не стоит, – медленно произнес Каргрейвз. – Давайте-ка ограничимся концентратом аминокислот и желе. – Он вопросительно приподнял брови.

– Мм… ясно, – согласился Морри, глядя на своих товарищей. – Наверное, вы правы.

Обучаясь на пилотских курсах, Морри и Каргрейвз побывали в невесомости, но желудки Росса и Арта еще предстояло испытать.

– А в чем, собственно, дело? – спросил Арт.

На лице Росса отразилось недовольство.

– Они думают, что нас стошнит. Мы же почти ничего не весим. Послушайте, док, вы нас за детей считаете?

– Нет, – ответил Каргрейвз. – Тем не менее вы можете плохо переносить невесомость. Со мной это уже было. И я считаю, что продукты, подвергнутые химической обработке, будут очень кстати.

– Какого черта! У меня крепкий желудок. Меня никогда не тошнило в самолете.

– А в море?

– Никогда не плавал на кораблях.

– Поступай как знаешь, – уступил Каргрейвз. – Но на одном я буду настаивать: держи мешок перед собой. Мне не хотелось бы, чтобы то, что из тебя полезет, попало в кондиционер.

Доктор отвернулся и принялся готовить себе желе, насыпая в воду порошок. Размешав жидкость, он выпил ее. Продолжая хмуриться, Росс тем не менее отставил в сторону консервы и направился к плите, намереваясь приготовить аминокислотный концентрат на горячем молоке. Вскоре очнулся робот Джо и выключил двигатель.