Книга Чертовка или укрощение строптивой, страница 42 – Желана Соколова

Не выдержала, отключила плиту и подошла к дивану, краем глаза взглянув на дисплей.

«Наталья».

Задохнулась, ощутив укол в груди.

Меня аж передернуло от… злости? Ревности? Да мало ли чего? Вот она паскудная действительность, что сразу эйфория от случившегося секса вмиг улетучилась.

Быстро ретировалась к плите, стараясь унять нервный тремор рук. Невротик, что поделать?

Одно я осознала точно. У него есть женщина. Ну, не коллега же звонит в такое время. Сколько сейчас в Москве? Минус два часа — это сколько? Пять утра. Определенно рановато для работы.

Паразит. Если он опять морочит мне голову, не знаю, что я с ним сделаю.

О, стоит вспомнить о ком-то, вот он и нарисовался. Не без злорадства поставила перед Егором тарелку с кашей.

Проза жизни: из нормальной доброжелательной девушки превратиться в злую бабу Ягу. А ведь он сам меня такой сделал, путь теперь не кривится.

Из уст невольно сочится ехидный яд, пока мы с ним невинно препираемся по поводу завтрака. Это так, для разогрева перед более важным разговором.

Надо же, начинает есть ненавистную манку. Момента лучше не найти, чтобы испортить ему аппетит, и уведомить о звонке «Натальи».

Едва не поперхнулся, бедняга, в попытке сдержать покерфейс. Проглотил кашу и приподнял брови, якобы в недоумении. А может стоически пытался скрыть гнев на то, что невовремя его пассия решила напомнить о себе. Планы, может, нарушила? Он же тут мосты налаживает по старой памяти.

— Не переживай, — выдает, спустя секунд тридцать.

Ха, можно подумать! Это я-то переживаю? Ну и самомнение! Пусть сам переживает, что сел в лужу.

— Это не то, что ты уже успела себе придумать, — продолжил уверенно он.

— Вот еще! — цыкаю как можно равнодушнее, а сама заметно выдыхаю скопившееся в груди напряжение.

Идиотка, чему, собственно, радуюсь? Мотает меня и штормит в пресловутом извечном вопросе: «Быть или не быть?»

И хочется, и колется, и мама не велит. Моя-то, точно.

А с другой стороны, быть гордой, но несчастной, или рискнуть и быть счастливой. Чего-то же подспудно ждала все эти пять лет? На что-то надеялась? Вон он, сидит напротив. Может он прав, и действительно мы стали жертвами чужих интриг? Его покойной сестрички, например?

— Ты, кажется, вчера предлагал начать все сначала? — осторожно интересуюсь.

— И что ты решила? — выжидающе замер он.

— Как ты себе это представляешь? Каков формат, а, Егор? Будешь изредка навещать нас с Ксюшей или предлагаешь с тобой в Москву ехать?

— Э-э, честно говоря, я об этом не думал еще, — почесал он затылок.

— Оно и понятно! — заключаю скептически. — Так вот, ни тот, ни другой вариант мне не подходит. Так что, ничего не выйдет, Гордеев, — качаю головой сокрушенно. — В Москву я не вернусь ни за что, а редкие встречи — нет, извини. Ксюшу навещай, звони и не только по праздникам, препятствовать вашему общению не буду. Её хотя бы не разочаровывай, — вываливаю, как на духу, все свои мысли и страхи, и горечь; быстро, быстро, не давая ему вставить и слово.

— Подожди, подожди, Вась, а моим мнением не хочешь поинтересоваться?

— Что ж? Излагай мнение, — опираюсь локтями в стол, укладывая подбородок на ладошки.

— Я, возможно, вчера неточно выразил свою мысль. Вообще-то, я подразумевал нормальное воссоединение. Чтобы жили все вместе. Ты, я, дочь.

— Какой ты шустрый, — хмыкаю. — В прошлый раз я тебе упала в руки, как яблочко перезрелое, и сейчас по тому же сценарию? А то, что у меня доверия к тебе ни грамма, как с этим жить будем, а? А самое главное, где?

— Да хотя бы здесь, — спокойно заявляет он.

— Что? — недоумеваю я. — Серьезно? Готов оставить столицу?

— А почему, нет, Чертик? Что мне без вас делать в столице этой? — смотрит в мои глаза пристально, обжигая своим выразительным взглядом.

— Тебе виднее. Бизнес там, Наталья опять же, — ох, прикусить себе язык все же не помешало бы.

— Ревнуешь? — усмехается удовлетворенно.

— Неа, всего лишь констатирую очевидное. Ладно, это все занимательно, конечно, — подхватываюсь с места. — Только мне пора на работу. И тебе тоже, наверное, пора. Зачем-то же ты приехал в этот город, если целью были не мы с Ксюшей? — не могу не подчеркнуть, уронив очередной упрек в его адрес.

— Подожди, — хватает меня за руку, останавливая, и приближается на опасно близкое расстояние.

— Что? — с опаской поднимаю глаза, встречая прямой взгляд.

— Вижу, что ты не восприняла мои слова серьезно, Чертик, — берет меня за подбородок, проводя большим пальцем по скуле. — Я вас не оставлю, не надейся, поняла меня? — сипло шепчет в мои губы.

— Угу, — могу лишь кивнуть, с трудом сглатывая ком в горле.

Так хочется поверить, но демоны прошлого никуда не делись.

— Вот и посмотрим, — упрямо добавляю, чтобы окончательно перед ним не капитулировать.

Думала, сейчас поцелует. А нет. Отпускает из объятий неожиданно.

— Собирайся, строптивая, — хмыкает. — Отвезу тебя на работу.

— Цветы жалко, — невпопад говорю я, вспомнив про забытый в его авто букет.

— Не переживай, он в специальном пузыре с водой, если вчера не заметила. Захватишь с собой в офис.

— А ты? Так и собираешься оккупировать мою квартиру? — решаюсь спросить прямо. — То, что произошло, между нами, утром, ты же понимаешь, ни о чем не говорит, — мучительно краснею, с трудом подбирая слова. — Я не готова так быстро.

— я должен заново заслужить твое доверие, я правильно понимаю? — выгибает бровь, улыбаясь, но как-то невесело.

— Совершенно верно, — подтверждаю и быстро ретируюсь вверх по лестнице, скрываясь от его пристального взгляда.

***

— Ого! — восклицает Альбина при виде меня с букетом. — Это откуда такая прелесть?

— Да осчастливил тут один.

— Кто?

— Отец Ксюшки объявился, — не стала скрывать правду.

Не смотря на скептически-циничный взгляд на жизнь, Альбинка единственная в отделе женщина, которой я доверяла. Запросто могла с ней поделиться личными переживаниями.

Пока поднялась с проходной до своего кабинета, на меня не обратил внимание разве ленивый.

Еще и столкновение в лифте с главным павлином компании Леонидом. Тот еще гусь лапчатый.

Тридцать два года, и инфаркт до кучи. Начальник управления, инженер, два красных диплома, кандидат наук, преподаватель в университете и…пижон. Завидный холостяк, по сугубо его личному мнению, об которого обломала зубки не одна наша красавица.