Книга Орлиное царство, страница 64 – Джек Хайт

Дверь открылась, Юсуф поднял голову и увидел Шамсу. Она молча подошла к нему сзади и стала массировать плечи. Юсуф вздохнул – только сейчас он понял, как сильно напряжен.

– Что тебя так огорчило, мой господин? Дело в твоем отце?

– Он ведет себя со мной как с ребенком, Шамса. Не успел приехать, как сразу начал отдавать приказы.

– Он твой отец, – сказала она. – Для него ты навсегда останешься ребенком. Вот почему он хотел поговорить с тобой наедине, чтобы не смущать тебя перед твоими людьми.

Юсуф нахмурился.

– Возможно, – тихо проговорил он.

– Что он сказал? – спросила Шамса.

– Я не хочу об этом говорить, – заявил Юсуф.

Шамса наклонилась к его уху.

– Расскажи мне, господин, – прошептала она. – Долг жены в том, чтобы облегчать бремя мужа.

– Он… он хочет, чтобы я убил Аль-Адида.

Шамса продолжала молча массировать его плечи.

– Он прав, – наконец сказала она.

Юсуф отстранился от нее.

– Нет, – покачал он головой. – Халиф мой господин.

Она села напротив, осторожно опустившись на подушку.

– Твой отец хочет для тебя только лучшего, Юсуф.

– Прежде всего мой отец служит Нур ад-Дину, а своей семье лишь во вторую очередь, – сказал Юсуф. – Ему на меня наплевать. И так было всегда.

– Ты ошибаешься. Подумай, мой господин! До тех пор, пока халиф остается на своем месте в Каире, твое правление никогда не будет безопасным. Он тебя назначил, но, если ты его разочаруешь, заменит. Однажды он уже участвовал в заговоре против тебя. Ты ведь не забыл, что он был заодно с Аль-Клатой.

– Он это отрицал, – сказал Юсуф.

– Но ты же знаешь правду, – продолжала Шамса. – Халиф тебя не переносит. Он постарается настроить египетские войска против тебя и рано или поздно добьется своего. Не следует забывать, что их с самого детства учили ему служить.

Юсуф нахмурился. Он знал, что Шамса права.

Она коснулась его руки.

– У Аль-Адида нет наследника. Если он умрет, ты сможешь объявить себя властителем Египта. Но если дождешься, когда у него появится сын, будет слишком поздно. Ты должен действовать сейчас.

Юсуф встал и подошел к окну, выходившему во внутренний сад. Там зацвели розы, и толстые пчелы с гудением перелетали от цветка к цветку. Юсуф смотрел на них и вспоминал о своей юности. Сколько дней он провел в Баальбеке под цветущими лаймовыми деревьями, наблюдая, как вокруг них вьются пчелы? Он нахмурился. Тогда он думал, что честь делает правителя великим. Юсуф отвернулся от окна и посмотрел на Шамсу.

– Пригласи ко мне Ибн Джумэя, – сказал он.

Лекарь-еврей оставался во дворце на случай, если у Шамсы начнутся роды, а потому пришел очень быстро. Детскому наставнику Юсуфа уже исполнилось пятьдесят, но внешне он практически не изменился – прежние добрые карие глаза, такая же коротко подстриженная бородка и вьющиеся пейсы. И лишь небольшой животик указывал на возраст.

Ибн Джумэй поклонился.

– Вы хорошо себя чувствуете, господин?

– Сейчас помощь требуется вовсе не мне, друг. Халиф нездоров. Боюсь, его дни на земле сочтены.

– Я ничего такого не слышал, – ответил Ибн Джумэй.

– Тем не менее это так, – продолжал Юсуф. – Я хочу, чтобы ты отправился к нему. Забери его боль. Есть ли у тебя лекарства, которые облегчат ему переход в другой мир?

Ибн Джумэй открыл рот, чтобы ответить, а потом нахмурился.

– О чем вы меня просите, господин?

– Мне требуется твоя помощь, друг. Нур ад-Дин вторгнется в Египет, если мне не удастся привести его к суннитскому исламу. Но если я это сделаю и пойду против желания халифа, начнется восстание. Я потеряю все. Но если халиф умрет естественной смертью… – Юсуф не закончил.

– Я не убийца, Юсуф, – сказал Ибн Джумэй.

– Ты лекарь, и сейчас страна нуждается в твоей помощи. Ты принесешь в жертву одну жизнь, чтобы спасти тысячи. – Юсуф посмотрел Ибн Джумэю в глаза. – Если ты не поможешь мне, тогда умру я.

Через мгновение лекарь опустил глаза в пол.

– Я понял, господин, – прошептал он.

* * *

– У вас сын, господин!

Юсуф заморгал, глядя на повитуху. У Шамсы начались схватки вскоре после разговора с Ибн Джумэем. Роды были долгими и продолжались и на следующий день. Юсуф не спал и теперь едва держался на ногах, а его мысли стали медленными и неуклюжими.

– У вас родился сын, – повторила повитуха. – Поприветствуйте его.

Юсуф последовал за женщиной в покои Шамсы. Ее кровать окружали сиделки и лекари, но Ибн Джумэй отсутствовал, он был занят во дворце халифа. Все расступились, когда к кровати подошел Юсуф. Шамса была бледной, на лице застыла усталость. На руках она держала спящего ребенка.

– Оставьте нас, – приказала она. Когда все ушли, она похлопала по кровати рядом с собой. Юсуф сел и поцеловал ее в лоб. Она протянула ему ребенка. – Наш сын. – У ребенка было красное лицо, черные волосы и сморщенное личико.

– Аль-Афдаль, – прошептал Юсуф имя мальчика. – Ты подарила мне наследника. Проси все, что хочешь, и ты получишь желаемое.

– Отошли Фариду, – без колебаний ответила Шамса.

Юсуф отпрянул.

– Почему? – удивленно спросил он. – Она приветствовала тебя в гареме так, словно ты ее сестра.

– Теперь я мать твоего сына и буду править твоим гаремом, как ты Египтом. Но до тех пор, пока Фарида здесь остается, я не смогу это делать. Она управляет твоим гаремом, Юсуф, и тобой гораздо в большей степени, чем ты думаешь.

– Ты хочешь управлять мной вместо нее? – спросил Юсуф.

– Чтобы помогать тебе, если ты мне позволишь, – ответила Шамса.

– Если ты хочешь мне помочь, не проси об этом. – Юсуф отвернулся. – Фарида со мной с самого начала. Я не могу ее отослать.

Шамса положила руку ему на спину.

– Я знаю, что многого прошу, любовь моя. Но я и дала тебе много. – И она протянула ему Аль-Афдаля.

Юсуф неловко прижал сына к груди. Ребенок зашевелился и сонно приоткрыл глаза, но тут же снова их закрыл, и Юсуф вернул сына жене.

– Попроси о чем-нибудь другом, жена. Я не могу отослать Фариду.

На лице Шамсы появилось ожесточение.

– Мне ничего другого не нужно, муж, – заявила она. – Если ты пожелаешь еще раз посетить мою постель, тебе придется выбирать: Фарида или мать твоего сына.

Юсуф подошел к окну. Колонна черного дыма поднимались над дворцом халифа. Он знал, что это означает. Внезапно Юсуф почувствовал тошноту и вышел из комнаты, не обращая внимания на просьбы Шамсы остаться. Он решительно направился в свои покои, где его поджидал Ибн Джумэй. Лицо лекаря-еврея было изнуренным.