Книга Дед, страница 11 – Клим Жуков

Пространство между ними занимал бывший плац, а теперь просто площадь.

По другую сторону от казармы, бани, и так далее находился гараж – здоровенный такой ангар и котельная с пристроенным угольным хранилищем.

Вот и всё.

И забор вокруг с караульными вышками.

С тех пор наша внутренняя топография здорово поменялась. Отдельных домиков понастроили. Офицерский корпус превратился в Терем, а клуб – в кабак. В котельной всеми правдами и неправдами оборудовали ТЭС на аногенных «теплушках». А кислый забор, которого я, понятно дело, не застал, превратили в натурально крепостную стену с земляной обваловкой, рвом и всем, чем положено.

Без стены никак нельзя. Пустошь, мутанты, соседи, и непонятно, кто страшнее.

На Складах к моменту моего исторического появления проживало человек около четырёхсот. Это если с бабами считать. Активных членов ОПГ, бойцов то есть, насчитывалось голов двести. Если же кто-то взялся бы нас штурмовать, Ферзь мог выставить под сотню дополнительных стволов, включая всякую шушеру, необученную, но пригодную к переработке в пушечное мясо. Вроде вашего рассказчика, молодого и ретивого.

Так вот, извольте видеть: молодой и ретивый, я стою примерно в середине плаца, окружённый предвечерними тенями, ёлками по периметру и двумя, без всяких фигур речи, бандитами. И страшно же мне было, и одновременно не без любопытства. Потому что соображалки моей вполне хватило, чтобы понять, из-за какой такой причины матёрые уголовники столь сильным интересом к моей персоне воспылали.

– Пообщаемся, – отвечаю я Резаному, – отчего не пообщаться. Мне бы только Семёна Кухмистера предупредить, а то он шкуру спустит – рабочий день на дворе.

– От работы кони дохнут, – сказал Коля и длинно сплюнул.

– Не хипеши, с хозяином твоим договоримся, – поддакнул Резаный.

И мы направились в кабак.

Семён не то чтобы обрадовался моему появлению в обществе деловых, но понимание проявил. В общем, уселись мы втроём за угловой столик, где никто не помешает, и принялись общаться.

Мешать, к слову, было некому. По такому времени ресторация Семёна пустовала: обед кончился, а для вечернего загула было рановато. Только в центре зала питалась компания охотников с Пустоши, которые приволокли что-то на торговлишку. Но разве ж они помеха? Люди занятые, пришли по делу, да и вредно это в наших краях любопытствовать чужими секретами.

Они и не любопытствовали. Такая у них профессия и судьба такая. Или, как говорят умные люди, планида.

Что мы сейчас вот-вот примемся за секреты, я не сомневался. Какие могут быть сомнения! Ну-ка, ну-ка… И точно!

– Есть нормальная маза, Толя, – ко мне придвинулся Резаный, этак под дружески. – Колян, скажи.

– Падлой буду! – подтвердил Коля и зачеркнул кадык большим пальцем.

– Давай честно, ты ж здесь за шестёрку, так? – Резаный наклонился ко мне совсем близко и пригасил голос почти до шёпота.

– Так, – говорю, потому что чего скрывать-то?

– И нормально? То есть нравится? – Коля усмехнулся, оскалив зубы, которых был некомплект, из-за чего у него и получалось так завидно плеваться.

– Не, не нравится, – постановил я, ведь не нравилось!

– А что такое? – Коля аж глаза округлил. – Жрать дают? Дают. Койка есть? Есть. Защита какая-никакая? В наличии. Чего ж тебе не живётся?

– Колян, блин, ну чего ты докопался до парня? – укорил его Резаный.

– А вот ни фига! Не докапывался. Интересуюсь таким его жизненным вывертом. – Коля неумело нарисовал на лице обиду.

– Да ничего хорошего, вот и весь выверт, – сказал я. – Семён шпыняет, баба его шпыняет, будто я малолетка. Да и вообще, смотрят все как… как…

– На говно? – предположил Коля, и я закивал, так, мол, точно.

– Вот! – Резаный наставил шишковатый палец в потолок. – Мы тебе предлагаем выйти из шестёрок в деловые! Про королей с тузами врать не стану, но уж до валета разом скакнёшь. Если не обоссышься, конечно.

– Сроду ссать не приучен! – возмутился я, хоть и говорил мне голос с нутрянки: «Куда тебя, дурака, несёт!»

– Ну и хорошо! Ты слышал наш базар с Ферзём? Да ладно, брось мазаться! Шустрил вокруг, уши полоскал – не мог не слышать! Ну?

– Вы… вы за того, за Деда спрашиваете? – проявил я сообразительность.

– Золотая голова у парня! – восхитился Коля.

– Интересуемся, братко, интересуемся. Спрашивают – за косяк, – уточнил Резанный. – Но в тему ты верно въехал. Базар за Деда. Пойдём мы, Толик, его разъяснять.

– Ага, а то больно жирно старый устроился. Не по понятиям. Христос велел делиться! – Коля размашисто сотворил крест и едва не бухнулся головой в стол, такой усердный и лепый у него вышел поклон. – Клифт модный, ствол модный, рожа гладкая, и всё одному ему. Разве это дело?

Я отрицательно покачал головой, хоть личность у Деда была далеко не гладкая.

– Я вам начто? – переспрашиваю, хоть и понял уже начто – не дурак.

– Ну! Насчёт золотой головы-то Колян, видать, поторопился! – расстроенно вздохнул Резаный. – Сам допрёшь или развернуть?

Да допёр я, допёр! Просто нужно было время подумать, и голова моя в те секунды пахала не хуже нашей покойной лошадки Мани или даже Ферзёва генератора на «теплушках».

Вписывали меня в явный блудень (плохое дело то есть). Ровно как заводной Коля наехал на Деда вчера вечером для проверки, точно так собирались применить и вашего юного рассказчика. Только по-крупному. Так сказать, масштабнее.

Если отжать всю розовую воду и всякие заманчивые перспективы, сухой остаток из речей деловых выходил такой.

Мне следовало пойти с бригадой по следам Деда.

– Ты же местный, братко, так? Стало быть, в здешних лесах получше нашего!

Когда выйдем на Дедову делянку – пойти вперёд и всё там рассмотреть: что, где и как. А лучше всего выйти к самому Старому и завести с ним разговор. Такой я несчастный, пошёл на охоту или, там, за аногенным харабором, заблудился, куда податься и прочий словесный мусор. Обличие у меня, Толи Пороховщикова, тощее, располагающее к жалости.

– Кроме того, Дед нас всех знает! Знает и за тебя, что ты простой и безобидный подавальщик. Не опасный ты, понимаешь? Смотришься чистым таким, честным пареньком!

Выведав обстановку, мне полагалось вернуться к бригаде и доложить. Деловые же должны были без проблем взять Старого в стволы и нехило наварить барахла на его хозяйстве, когда таковое сыщется.

Хороший план.

Достаточно наглый, чтобы быть успешным.

И простой – без изысков.

Приёмчику этому с мелким дятлом впереди кодлы больших дяденек уже лет сто или больше. Но ведь до сих пор прокатывает, а значит, испытан временем. Кое-что меня смущало. Помимо того прескверного обстоятельства, что за дятла полагалось летать мне.