Книга Быть или казаться, страница 32 – Семён Афанасьев

— Скотина, — неожиданно резко выплюнула коп. — Ты что, правда рассчитываешь меня купить на такую дешёвую уловку?

— У-у-у… — Щукин свёл вместе брови, внимательно глядя на собеседницу. — Опять? Так, мать. Ты, может быть, себя и решила похоронить в фекалиях. Но меня этим всем мазать не надо! Хван свободен?! — теперь уже во взгляде русского брезгливость перемешивалась со злостью. — Пусть валит отсюда! Или элементов садизма ты в себе уже не контролируешь? ДА ИДИ ТЫ В ЖОПУ! Да я сейчас сам кого-нибудь ещё из ваших позову! Перед кем другим изображай, передо мной не надо!

А дальше Хван форменным образом выпал в осадок.

Лоу, только что не зарычав, попыталась залепить Щукину пощёчину.

Тот странным движением тела провёл свою голову под её рукой, выныривая в безопасной зоне. Тут же вскрикивая и хватаясь левой ладонью за правое подреберье.

Лоу, развернувшись по инерции на четверть оборота дальше, запуталась в собственных ногах и некуртуазно схватилась за стол, чтобы не упасть вообще.

— Иди в жопу, дура, — в три приёма сердито выдохнул русский, видимо, попутно прислушиваясь к своим ощущениям.

— Сам в неё иди, — недовольно проворчала коп, усаживаясь обратно в кресло. — Кретин!

Именно в этом месте Хван подумал, что не знает, чего ждать. С одной стороны, эти двое вели себя… как старые знакомые. У которых могут быть какие угодно разногласия, но не в роли сора из избы.

А с другой стороны…

Суку Лоу какой-то пацан только что носом по столу не возит. Говоря фигурально. При свидетеле. И этим свидетелем был он.

Думать дальше, что из этого может выйти самому свидетелю, ему не хотелось. Особенно с учетом весьма определенной репутации этой больной суки.

— А как ты себе видишь мою мотивацию для начальства? — неожиданно спокойно, с нотой интереса в голосе, поинтересовалась коп. — Ты заявил на самого себя. С чего мне тебя отпускать?

— Провести как контакт с негласным аппаратом, — кажется, Щукин не утратил способности искренне удивляться на каждый её вопрос. — Типа сигнала от агентуры, какая-нибудь оперативная игра, нет?

Сотрудница полиции ещё раз повертела смартфон вокруг оси на столе, будто детскую игрушку:

— Не опасаешься? Информаторы долго не живут, а спасать тебя никто не будет. На защиту по программам тоже можешь не рассчитывать. Инфа и расползтись может.

— Да кто там твои отчёты читать будет? — легкомысленно отмахнулся русский. — И потом, кто сказал, что я тебе в самом деле стучать буду? Максимум, пролечу от чего-нибудь. Если ресурсов хватит. А-а, тебе вообще не актуально: медчасть же… — запоздало спохватился он.

* * *

— Щукин, скажи мне. Все русские такие притыренные? — Хван механически переставлял ноги, направляясь к лестнице первым и баюкая на груди ставшего таким родным робота. — Или наоборот, ты умный и опасный? А я ни шиша не понял?

— А ты о чём сейчас? — насторожился русский.

— То, как вы со сукой разошлись, это тебе свезло? Или медицина — действительно настолько могучая сила? Если иметь по ней твоё фундаментальное образование?

В следующий момент кореец почувствовал, что его разворачивают в другую сторону. Секундой позже Щукин левой рукой припёр его к стене:

— А ты сейчас сукой кого называешь?

— Лоу, — раскрыл глаза шире азиат. — Кого ещё? Ты не понимаешь, как тебе только что повезло? Или это не везение, а какая-то хитрая наука?

— Если ты ещё о ней, либо о какой-то другой женщине, при мне скажешь "сука" или подобное, я не посмотрю, что мы с тобой не чужие, — серьёзно заявил русский. — Или даже если ты просто так считать будешь, на том основании, что у тебя между ног кое-что болтается. Услышал меня?

— Да шут с тобой! Без проблем! — на всякий случай резко сдал назад ДжоЧже. — Я по инерции. — Он подумал и добавил. — Я её в глаза не видел до сегодняшнего дня, только на форумах о ней читал. Всё время сейчас сидел — и трясся, как суслик перед совой… У неё очень своеобразная репутация, я тебе просто сказать не придумал, как. При ней.

— Проехали тогда… — проворчал новый товарищ, опуская руку и разворачиваясь в сторону лестницы.

— На вопрос-то ответь?! — Хван легко догнал хромающего на обе ноги спутника.

— Не было там с самого начала ничего сложного, — проворчал Виктор.

В процессе разбирательства выяснилось, что Щукина зовут Виктором. Их договор в квартире заключался на стандартную биометрию, потому имени подписанта не содержал (а спрашивать корейцу было некогда).

— Не знаю, как тебе сказать, что для меня непонятным было почти всё, — подумав, всё же признался кореец. — А какой раздел медицины изучает всё то, что ты ей насчёт подруг рассказывал?

— Это вообще не медицина, — заржал Щукин. — Ну или, скажем, очень маленькая её часть. Дофаминовая система действительно способна на многое, но научиться интерпретировать её подсознательный сигнал самому себе — практика чистой воды. Врач ты или слесарь — неважно; тренируйся — и будет тебе счастье.

— Загадочно, — с намёком в голосе ДжоЧже покосился на знакомого.

— Я тебя умоляю… Открывай любую социальную сеть на своём смартфоне!

Кореец, подумав, с дальним прицелом открыл один хорошо знакомый ему региональный чат с расширенными профилями.

Щукин, глядя через его плечо, принялся кривыми пальцами решительно тыкать в виртуальную клавиатуру чужой техники:

— Вот тебе два лица. Какая из них потеряла мужика недавно? А у какой с личной жизнью ⁹всё в порядке?

— Эта вообще плачет, шутишь? — хмыкнул Хван.

— Нет. Это она как раз улыбается, — не согласился медик. — Смотри внимательнее! Кто в профиль на аватар будет ставить плачущее фото?!

— Ух ты. — Хван совсем иначе посмотрел вначале в экран, затем на друга. — А ведь и правда… Если бы они сидели в кабаке, а я к ним подкатывал, то подумал бы: у первой наверняка никого долго не было. Но по фото, если бы ты не сказал, не сообразил бы. Сам, без подсказки.

— Кстати, если в кабаке, то кадрить надо вторую, — мазнув взглядом по экрану, русский явно утратил интерес к картинке.