Онлайн книга «Шельф»
|
А и свяжет… – Ну так как тебя зовут? – Генрих. Отлично, Генрих… Поплыл Генрих… А дальше по полевому опроснику полковых разведчиков: звание – в смысле, кто ты такой есть, номер воинской части – ну, то есть, откуда ты такой здесь взялся, имя непосредственного и вышестоящего командиров… И вообще всё, что знаешь и о чем, наверное, захочешь рассказать. Только мало он знает. Вот какая штука! Какая-то левая контора, которая наняла его для наезда на фирму. На ту, что «выиграла» тендер на газовый терминал. – Торгпреды – твоя работа? Говори! Не то… Его… Вернее, его людей. Прошли по крышам, спустились в подъезд, позвонили под видом курьеров, и им открыли, потому что Европа. А дальше – известно. Не повезло торгпредам. А Россия? Нет, про Россию он ничего не знает. Там работали другие. Кто, он сказать не может, так как знает только свою группу. Замечательно. А от кого он приказы получал? И как? Ну давай, давай колись! Чего уж теперь! Ну! Занести нож. В глаза глянуть. Чтобы увидел, почувствовал, осознал… Не остановится «палач», не пожалеет, на куски порежет, но своего добьется. Всё равно ведь скажешь, никуда не денешься! Убедить «языка» в своей готовности идти до конца важнее, чем просто причинять боль. – Ну? – Его зовут Хозе. Имя назвал. Только ничего оно не дает. Тем более, что это может быть только кличка. – Он что, испанец или португалец? – Нет, скорее англосакс. – А почему тогда Хозе? – Не знаю. Он оперу любит, часто слушает. Может, поэтому. – Описать его можешь? Кивнул: – Рост примерно метр восемьдесят – восемьдесят три, плечи широкие, волосы черные, чуть с сединой… Нет, так не пойдет. Это не словесный портрет, это общее впечатление, под которое кто угодно подойдет. Придется идти по вопросам. – Где седина? Где ее больше? – От правого уха к затылку. Примерно вот так. – Подбородок острый, квадратный, скошенный, ямочка посередине? Глаза… Цвет? Расстояние между глазами? Надбровные дуги? Сами брови – форма, густота, соединяются на переносье или нет? Лоб… Широкий или узкий? Выпуклый или плоский? Есть ли на нем морщинки? И далее по каждой детали, по каждой черточке. Так пишутся словесные портреты. – Какие-нибудь характерные жесты, мимика? Ну думай, думай, вспоминай! – Как ходит, как говорит? Может быть, чуть прихрамывает или ногой качает, пальцами при беседе перебирает или по столу стучит… У каждого человека есть какая-то особенность в жестикуляции, в манере говорить. – Да он, когда говорит, никогда в глаза не смотрит, а скорее в переносье. И еще, когда волнуется, теребит себя за кончик носа. – Особые приметы есть? Хотя, вряд ли. Не любят люди подобных профессий украшать себя татуировками, проколами или шрамами. Предпочитают быть чистенькими и гладенькими. – Есть. Даже так? – Вот здесь, на шее, сзади три родинки размером со спичечную головку, расположенные треугольником. А вот это ценно, за это отдельное спасибо. Если, конечно, он не фантазирует! Стоп! Три родинки… Что-то такое проскакивало. Когда, где? Ну да, дома, в России. У того убийцы в фуре, что «фольксваген» смял, были похожие родинки! Так? Похоже, так… Вот куда ниточка потянулась. Тогда очень хочется с ним побеседовать. С глазу на глаз. – Где его найти? – Не знаю. А если иначе спросить? С пристрастием? – У вас должен быть аварийный канал связи. Точно есть. Могу поспорить… на твой правый глаз. Ну что, убедил? Похоже, убедил. – При необходимости экстренной встречи я должен послать эсэмэску. – Ну, так посылай. Сильно экстренный у тебя случай… Где будет встреча? – В одном из пяти заранее назначенных мест. В зависимости от того, какую цифру я поставлю в конце эсэмэски. – Ну-ка обрисуй, что там за места? – Вот… – Пожалуй… Ставь цифру четыре. Набить в навигаторе адрес. Сколько до места? Время есть, значит можно продолжить разговор. – На кого вы сейчас работаете? – На «Петролеум». У нас контракт. – Кого оттуда знаете? – Никого. С ними только Хозе контактирует. Ясное дело: нашел заказчиков, сколотил бригаду и, конечно, ни тех ни других вместе не сводит. Впрочем, заказчиков это вполне устраивает, так как они предпочитают оставаться в стороне. – Какие задания выполняете? – Сейчас никаких. – А ожидаемые? – Точно не скажу, но Хозе говорил что-то про Африку. Что косточки там погреем. Что ожидается большая работа против русских. Кого-кого? А вот это интересно. – Заказ «Петролеума»? – Кажется, да. Интересно, а что «Петролеуму» в Африке понадобилось, и где они там русских взяли? Может, он что перепутал с перепугу? Ладно, время. Всё остальное спросим после. Заломить, связать пленнику и водителю руки за спиной так, чтобы следов не оставалось. И скрутить их вместе. Наговорить в микрофон переводчика, стараясь формулировать просто и коротко: – Мы едем на встречу. Если я договорюсь с вашим Хозе, то отдам вас ему. Кричать, выпрыгивать из машины или нападать нельзя. Убью. Всё понятно? Пленники дружно закивали. Ну, тогда поехали… * * * На перекрестке стоял человек. Возле него остановилась машина. – Покажите свое лицо, – сказал электронный переводчик. «Пассажир» сзади придвинулся к стеклу. И даже кивнул. Визуальный контакт состоялся. «Прохожий» быстро оглянулся и сунулся в машину. Он сунулся в нее и увидел… Впрочем, ничего не увидел, потому что в лицо ему брызнула какая-то жидкость. У него была отменная реакция, и он успел отшатнуться и ткнуть руку за отворот пиджака. Но «водитель», быстро повернувшись, ухватил его рукой за шиворот и дернул внутрь, роняя на колени «пассажиров». И им тоже брызнул что-то в лица, для спокойствия. Вышел из машины, проверил, захлопнул дверцу, сел на водительское сиденье и поехал… Куда? Не всё ли равно? В заранее облюбованное, тихое и проверенное место, где никто не помешает тихой, «дружеской» беседе. На месте. |