Книга Рейв на кольцах Сатурна, страница 53 – Сергей Елис

Нас отводят обратно по палатам. Наконец, я смогу спокойно смотреть на узоры. Может быть даже посплю, если потолок станет тусклым.

* * *

— Джонни, давай с тобой поговорим. Ты же любишь со мной говорить? — спрашивает меня Доктор.

Сегодня он пришёл ко мне один.

Мы сидим рядом друг с другом и общаемся.

— Да, мне нравится. Мы играем и говорим. Вопрос-ответ, да? — отвечаю я ему.

— Конечно, Джонни. Наша любимая игра. Кто начнёт?

— Ты. У тебя интересные вопросы! Они делают щекотку в моей голове.

— Хорошо. Ты помнишь, как попал сюда?

— Ты уже спрашивал. Я отвечал. Могу повторить. Открыл глаза и лежу в комнате. Всё вокруг белое. Заходят люди в белом. Так мы и познакомились, — улыбаясь, говорю я.

Доктор задумчиво посмотрел на меня и улыбнулся в ответ. Это-то мне в нём и нравилось. Он не боялся улыбаться. А его большие рыжие усы делали улыбку ещё смешнее.

— Помню, Джонни. Но чтобы было раньше? До того, как ты попал к нам? Корабль «Синяя птица», люди на нём, ты у них в гостях, помнишь?

— Неа. Звучит, как сказка. Хорошее название для неё. «Синяя птица». А про что она?

— Да, может это и сказка. Но очень страшная. Я бы даже сказал ужасная.

— Сказки такими не бывают. Они всегда добрые. А если в них и есть плохое, то хорошее его всегда побеждает.

— Ты прав, Джонни. В этой сказке всё так и есть. Именно поэтому ты сейчас говоришь со мной.

— Расскажешь мне её? — я умоляюще посмотрел на Доктора.

Он редко рассказывал истории, но они всегда были классными.

— Может быть. Если не будет дальнейших продвижений, то да. Завтра.

Я улыбнулся. Он тоже.

Минуту мы смотрели друг на друга и улыбались. Так хорошо и весело! Пусть так будет всегда.

— Давай ещё один вопрос, Джонни. Про твоё имя. Кто тебя так назвал? Мама, папа?

— Неа. У меня не было мамы и папы, это я помню точно. Мой друг. Он бездушный и очень умный. Такой, как ты. Постой. А у тебя есть душа?

— Наверное, да. У каждого человека есть душа. Но ты сказал, что у твоего друга её нет. Почему?

Я задумался. В голове что-то защекотало. Захотелось почесаться, но я смог только поскрести макушку. Потом затылок. Ещё висок.

Вспомнил!

— Он робот! Мой друг робот. Железный и болтливый. Но у него нет тела. Он мог жить в других железках. И учить меня. А ещё говорить смешные вещи. Как ты, Доктор.

— Это прогресс, Джонни. Ты молодец!

— А можно теперь мой вопрос?

Доктор кивнул головой, разрешая.

— Где мы живём?

— Уточни. Это слишком общее понятие.

— Ну, где мы сейчас живём. Как называется это место, где находится?

Я сам удивился своему вопросу. Эта мысль появилась у меня в голове случайно. Наверное, я слишком сильно её чесал.

— Мы на астероиде. А если быть конкретней, то внутри него, — немного напрягшись, ответил Доктор.

Почему он волнуется? Может, это неправильный вопрос. Но что-то внутри продолжало свербеть, и я уточнил.

— А что мы здесь делаем?

Доктор потрогал свои смешные усы и нахмурился.

— Мы лечим людей, — произнёс он.

— Я тоже доктор?

— Нет, Джонни. Я — доктор. И другие люди в белом тоже. Все, кто в зелёном, наши пациенты.

— Но, я же в зелёном. Очень приятном зелёном. Он пахнет мятой. Это значит, что я больной?

— К сожалению, да.

— И чем я болею?

— У тебя диссоциативное расстройство идентичности.

— Я не понимаю, Доктор.

Неожиданно мне стало грустно от собственной глупости. Так много сложных и непонятных слов. И я не мог их обдумать.

— Да, извини. Совсем забыл.

Ты псих, Джонни! Долбанный шизанутый псих! Слышишь?! Как тебе такой прикол? А хочешь я покажу тебе, что случилось на «Синей птице»? О! Там был жёсткий угар! Всем понравилось! Даже, тем, кто висел на стене с выпущенными кишками. Они охрененно повеселились. Как и мы! Помнишь, Джонни?

Мне даже нравится называть тебя таким дебильным именем.

Джонни. Так тупо, что даже смешно.

Я закричал.

Кто-то в моей голове стал говорить со мной. Мерзко. Гадко. Больно.

Щекотка ушла. Теперь вместо неё горел огонь. Мои мозги плавились и вытекали через уши на пол. Я стал ползать, чтобы собрать их и запихнуть обратно.

Жжётся! Дико жжётся!

Кричу.

В меня втыкается игла. Прямо в шею.

Холодно. Жар уходит.

— Спасибо, — шепчу я.

Засыпаю.

* * *

Сегодня в столовой многолюдно. Наверное, потому что дают тыквенный пирог. До этого я ел его один раз, и он мне очень понравился.

Может теперь все решили его попробовать?

Сажусь за стол. Начинаю есть. Вкусно!

Меня кто-то толкает. Так неудачно, что вся моя еда валится вниз.

Некрасиво. Всё заляпано. Я грязный.

Поворачиваюсь.

На меня злобно смотрит большой человек. Он действительно очень большой. Огромный!

— Зачем ты это сделал? — спрашиваю я его.

— Захотелось, — ухмыляясь, говорит он.

— Это плохое желание. Видишь, теперь вся моя еда на полу. Придётся идти за новой порцией.

Я встаю. Он хватает меня за плечо и тянет вниз.

— Можешь не волноваться. Я и её брошу на пол. А потом тебя. Сделаю бутерброд. Моя нога, твоя рожа и галимая хавка.

Ну как тебе?

— Тоже плохое желание. Ты какой-то странный. Я пересяду.

Пытаюсь вырваться из его руки и отойти. Он не отстаёт.

— Послушай, дебил. Здесь теперь другие порядки. Как я скажу, так и будет.

Я молчу. Мне нечего сказать.

— Ну что молчишь? Язык в жопу засунул? Так я тебе ещё туда кое-что засуну. У нас в тюрячке такие, как ты на расхват были. Сладенькие. Покладистые.

Сегодня мой первый день в этой сраной богадельне, и я намереваюсь шикарно отдохнуть.

А ты мне в этом поможешь. Да, куколка? — он силой посадил меня обратно и прижал к себе.

— Умничка. Понимаешь, кого нужно слушаться. Может ты и не псих совсем? Смотри, какой чистенький и вкусно пахнущий, — сказал он мне прямо на ухо.

Псих! Ты долбанный шизанутый псих, Джонни!