Книга Двенадцать рождественских свиданий, страница 14 – Дженни Бейлисс

Это была тяжелая жаккардовая ткань. Нарциссы и гиацинты придавали ей рельефную структуру, дающую ткани ощутимую прочность и роскошный вид. Яично-желтые и ярко-синие цветы, перемежающиеся хризолитово-зелеными листьями, казалось, пели о весне, пока за окнами их офиса все кричало о зимних холодах.

Поиск паттернов, печатаемых на ткани, из которой незнакомые ей единомышленники будут создавать одежду или обивку мебели, не переставал вдохновлять Кейт, словно она участвовала в бесконечной истории. В каком-то смысле она чувствовала, что ее работа даже слишком хороша, чтобы быть настоящей, будто в любой момент ее коллеги поймут, что она самозванка, и выведут на чистую воду. Что особенного она, собственно, делала? Рисовала цветы, рисовала узоры. Это природа придумывала продукт, а она своими кистями и карандашами только штамповала бесстыдный плагиат.

– Идешь сегодня на вечеринку, Кейт? – спросила Мел, нарушая ее задумчивость.

Мел гениально обращалась с рисунком; рисунки Кейт были кропотливыми и утонченными, Мел же рисовала смело и плавно, словно танцевала по ткани.

– Пойду.

– Там будет Пит! – Мел подмигнула и расплылась в улыбке.

Кейт хлопнула себя по лбу.

– Совсем забыла о нем.

На прошлом рождественском корпоративе Кейт целовалась с Питом под омелой. Ничего из этого не вышло. Это была одна из тех историй, что случаются на корпоративах, но Кейт было неприятно вспоминать это.

– И он все еще не женат! – проворковала Мел.

Мел была не единственной, кто напомнил ей о Пите в тот день. В итоге во время празднества Кейт, скрываясь от Пита, оказалась на грязной задней лестнице караоке-бара, где позвонила Лауре и рассказала ей, как прошло предыдущее свидание.

– Значит, он прорыдал весь ужин? – кричала Лаура, захлебываясь от смеха.

– С начала и до конца.

– Проклятье. А ведь я возлагала на него надежды.

– Он замечательный, – призналась Кейт, – но его сердце безвозвратно принадлежит другой.

– Ну хоть ужин-то был хорош? – спросила Лаура.

– Не знаю. Я не могла набивать себе желудок, пока он находился в таком состоянии; это было бы неуважительно. Я вернулась домой совершенно голодной. Съела полкуска сыра с тостами в кровати.

– Романтично, – вздохнула Лаура, – человек не скрывает своих эмоций. Вот Бен плачет только на футболе. Да, и еще когда Арни умирает в «Терминаторе-2».

– Не думаю, что хоть кто-то плакал так, потеряв меня.

– Откуда ты знаешь? Может, твой жизненный путь усеян рыдающими мужчинами, – заметила Лаура.

Кейт поежилась. Сквозняк на лестничной клетке превратился в ледяной бриз.

– Мне пора, – сказала она, – а то совсем окоченела.

– Скажи Питу, чтобы согрел тебя.

– Это не должно повториться, – отчеканила Кейт.

– Могла бы с ним повеселиться, чтобы скоротать время.

– Лаура! – воскликнула она.

– А что? Спой пару хитов Бонни Тайлер, поиграй в настольный хоккей с Питом, и домой, баиньки, – объяснила Лаура.

Кейт вышла из караоке-бара после впечатляющего исполнения “Proud Mary”, сумев уклониться от поцелуев с Питом, хотя он оказывался под омелой каждый раз, когда она на него натыкалась.

Такси остановилось у дома Джози, и даже снизу Кейт видела мерцающий желтоватый отблеск свечей в ее окнах.

Джози была первой настоящей подругой Кейт в Лондоне, после того как та вернулась из своего путешествия. Кейт нашла работу в маленькой забегаловке в Кэмдене, заработной платы ей едва хватало на арендную плату за узкую койку этажом выше. Она зарабатывала на жизнь, заваривая чай и готовя жаркое, а вечера проводила наверху, работая над линогравюрами. А еще покупала пачки дешевых тканевых сумок и печатала на них свои рисунки.

Она знакомилась с постоянными посетителями кафе, в котором работала, а у Джози, бывавшей там часто, была своя палатка на рынке, где она продавала индийские шарфы с принтами, разноцветные юбки, вельветовые куртки и где постоянно пахло аромапалочками.

Джози предложила попробовать продать несколько сумок Кейт на рынке. Сумки хорошо продавались, и вскоре при поддержке Джози Кейт начала рисовать по ткани; вдохновленная своим путешествием, она использовала узоры и краски, разрисовывая шелковые шарфы и тканевые открытки, которые продавались вместе с сумками.

Как часто бывает в жизни, случай сыграл свою роль в ее судьбе в виде покупателя из «Либерти», бредущего в обеденный перерыв через Кэмден-Маркет в поисках буррито. На пути его оказался прилавок Джози, а на нем – так поразившие его творения Кейт. Это было начало ее карьеры, долгих и взаимных отношений с компанией «Либерти».

Сладкий запах благовоний пронесся по гостиной, а затем окатил Кейт, словно морской туман, когда Джози, одетая в цветастый кафтан, приветствовала ее у своей двери.

– Счастливого зимнего солнцестояния! – воскликнула она. – Ты как раз вовремя, чтобы помочь мне с елкой.

Она завела Кейт в свою маленькую квартиру, вручила кружку натурального глинтвейна, и они принялись за работу.

Рождественская елка Джози была сделана из длинных веток, горизонтально прикрепленных к гибкому тонкому стволу, растущему из большого глиняного горшка. На полу стояла плетеная корзина, заполненная квадратиками ткани, которые они вместе старательно привязывали к дереву, пока ветки не заплясали разноцветными клочками, словно рой бабочек.

– Может, ты просто не готова связать жизнь с одним мужчиной, – сказала Джози. – У тебя свободная натура. Прими это!

– Я уже приняла. А теперь хочу принять длительные отношения.

– Вернись в Лондон. Я познакомлю тебя с новыми обитателями Кэмдена. Могу поспорить, что устрою твою личную жизнь в одно мгновение, – предложила подруга.

– Кое-кто недавно сказал мне, что в большом бассейне пловцы не обязательно лучше, – вспомнила Кейт.

– Это не он потом рыдал на протяжении всего твоего свидания, пока ты не отправила его к бывшей? – уточнила Джози.

– Не в этом дело.

– Возвращайся в Лондон. Тут столько всего происходит!

– Тебе надо приехать в Блексфорд. Ты удивишься, но там событий не меньше, – возразила Кейт.

– О боже, – воскликнула Джози, затягивая свою старую песню, – случилось то, чего я всегда боялась! Ты снова стала деревенской мышкой.

Кейт делила свободную комнату в доме Джози с припасами для рождественской лихорадки: коробками душистых свечей, радужных вязаных шарфов, шляпами, украшенными резными деревянными слонами, жилетками из вельвета. Там же стояла маленькая кровать, где Кейт провела ночь, укрывшись одеялом с индийским орнаментом.

Джози, полная оптимизма, покинула жилье чуть позже пяти утра. Ей нравилось открывать свой прилавок рано утром, чтобы ловить отдельных рождественских покупателей, приехавших в такую рань. Кейт ушла вскоре после нее, ее одежда и волосы пропитались запахом аромапалочек, а голова слегка гудела от чрезмерного количества домашнего сидра.