Книга Двенадцать рождественских свиданий, страница 73 – Дженни Бейлисс

Кейт говорила тихо. Она испытывала одновременно много эмоций, но преобладал гнев по отношению к Лауре. Ее лучшей подруге Лауре. Лучшей подруге, которая не потрудилась сообщить ей, что Мэтт в нее влюблен. Как могла бы сложиться ее жизнь, знай она все?

– Клянусь, если бы я хоть на минуту верила, что это чувство взаимно, я бы сразу тебе рассказала, но ты была так увлечена Аароном.

– Все равно надо было рассказать.

– Предположим, что так. Ты все бросаешь, летишь назад, чтобы обнаружить, что он передумал. Это было вполне возможно, Кейт: его чувства скакали верх-вниз как гребаный йо-йо. Да что там, он женился меньше чем через год! Кто вообще женится в двадцать два года на первой встречной? Так что барометр его эмоций очень ненадежен.

Кейт поднялась. Лаура смотрела на нее умоляющим взглядом со слезами на глазах. Но Кейт было все равно.

– Надеюсь, теперь, когда ты излила душу, тебе стало легче.

Она оставила подругу одну в закрытой чайной и отправилась домой по темной дороге.

Холодный ветер обжигал щеки, но Кейт этого не замечала. Она знала, что вела себя несправедливо по отношению к Лауре, но не могла злиться на нее меньше. Зачем было говорить сейчас? Спустя столько лет, после ссоры с Мэттом и накануне ее отъезда? Почему сейчас? Разве что успокоить собственную совесть.

Снег хлестал ей в лицо, пока она брела домой по пустынному переулку. Снежный покров был таким глубоким, что ботинки полностью утопали. По другую сторону от проволочной изгороди сбились в кучу овцы, образуя призрачные пятна на поле. Ужасная погода и унылые сельские пейзажи отражали ее настроение.

Кейт изо всех сил пыталась понять, какие космические волны привели к ссоре с двумя людьми, которых она считала своими лучшими друзьями. Она не знала, чье предательство задело ее больше. Как Лаура могла скрыть от нее такое?

Ее преследовали призраки судьбы, которая могла бы у нее быть. Кейт видела на снегу руку Мэтта, обнимающую за плечи ее, а не Сару. Она представляла юбилеи, Дни святого Валентина, Рождество, дни рождения и праздники, фантомная жизнь, которая могла бы принадлежать ей, если бы Лаура решила по-другому.

Вернувшись домой, Кейт нашла на кухонном столе пирог с запиской:

Пирог был еще теплым. Кейт взяла вилку и отнесла пирог в гостиную. Она зажгла гирлянду на елке, развела огонь и включила телевизор. Сейчас самое подходящее время для пирога.

Телефон Кейт на кофейном столике громко зажужжал, и вилка, лежащая рядом с тарелкой, завибрировала. Кейт проснулась, в гостиной было темно, если не считать тлеющих углей камине и мерцания черно-белого фильма ужасов по телевизору.

Кейт наклонилась и подняла телефон. Часы показывали 00:17.

– О боже, – простонала она. При каждом движении с груди на ковер падал дождь из крошек. Она вытерла мокрую щеку. Кейт посмотрела на подушку, где темнело мокрое пятно.

– Ой, ужас, – простонала она, поняв, что спала в луже собственных слюней.

Телефон снова зажужжал в руке, и Кейт вздрогнула, случайно уронив его на ковер, где он продолжал сердито жужжать, пока на экране красными буквами светилось «Мама». Кейт поднесла телефон к уху.

– Мама? – произнесла она, все еще плохо соображая.

– Кэти! – крикнула мама в трубку. Кейт отодвинула телефон подальше от уха. – Слава богу! Произошло нечто ужасное!

– С тобой все в порядке?

– Нет, черт возьми!

– Ты ранена?

– Нет, я не ранена, – ответила мама таким голосом, словно Кейт сказала полную нелепость, – я в тюрьме!

– Что?

– Меня арестовали! Это была афера. Это вообще не его яхта. Она была ворованная. Он поручил нам продать краденую яхту. Но мы не знали! – возмущенно крикнула мама. – А потом настоящий владелец ворвался на борт с полицией, и меня арестовали.

– Где Джерри?

– Ушел.

– То есть как ушел?

– Бросил меня. Как только увидел полицию, спрыгнул с лодки и убежал. Последнее, что я видела, это его голая задница, несущаяся по трапу, как две белые луковицы, скачущие в лунном свете!

Кейт попыталась отогнать картинку перед глазами.

– Ты в барбадосской тюрьме?

– Ну, не совсем в тюрьме. Меня держат под арестом в местном отделении полиции, но чай, который мне принесли, был еле теплый. Владелец сказал, что не будет выдвигать обвинений, если я предоставлю полиции всю имеющуюся информацию о фиктивном продавце и немедленно покину остров.

– Ну, слава богу! Все могло быть намного хуже…

– Я бы хотела знать, куда хуже! – перебила ее мама. – Я лежала с голой грудью, когда они ворвались. Чистая удача, что на мне были стринги, прикрывающие Тетю Мэри. Мы изучали «Камасутру»…

– Мам, я тебя умоляю, – мама на том конце провода фыркнула, – просто как можно скорее купи билет на рейс обратно в Испанию.

– В том-то и дело, милая. Я не могу. У меня нет денег.

– Разве ты не делала туристическую страховку?

– Она не покрывает репатриацию, когда тебя обманывает профессиональный преступник, милая, – раздраженно сказала мама.

Кейт глубоко вздохнула.

– Сколько стоит перелет?

– Семнадцать сотен, плюс-минус.

– Семнадцать сотен фунтов!

– Ну, Рождество и покупка в последний момент. Если тебе сложно, просто оставь меня гнить здесь в тюремной камере.

– Мам, это не проблема. Конечно, мне не сложно. Я заплачу любую сумму, чтобы помочь тебе, ты это знаешь. Просто все это немного неожиданно, вот и все.

– Для меня тоже, дорогая.

– Конечно. Для тебя это, наверное, стало ужасным шоком.

– Настоящее испытание. У меня нервы расшатаны.

– А что будешь делать с Джерри?

– Джерри сам за себя постоит, раз меня бросил. Его паспорт забрали, а всю его одежду я разрешила отдать на благотворительность. Далеко не уедет. Голого шестидесятилетнего мужика, бегающего по острову, обязательно заметят.

Кейт с этим согласилась.

– Положись на меня, мам. Я отправлю тебя домой.

Кейт убедила маму передать трубку дежурному офицеру. Он оказался очень дружелюбным и заверил Кейт, что чай был горячим, когда его подали. Кейт выяснила у него все детали, прежде чем начать процесс по возвращению матери в Испанию.

У нее не было плюс-минус семнадцати сотен, которые можно просто потратить. Придется воспользоваться кредиткой и попытаться закрыть кредит в следующем году. Если Кейт и была в чем-то уверена, так это в том, что мама вряд ли вернет эти деньги.