Книга Волки с вершин Джамангры, страница 42 – Владимир Корн

— Например?

— Прежде всего, пытаются уйти от погони.

— Ну, это понятно. А если им не удастся? Особенно в том случае, если они перегружены?

Как наша «Мария». Нельзя во время шторма было не заметить тревожные взгляды, которыми перебрасывались братья Асанты. Капитан, его старший и единственный помощник, к тому же еще и владельцы шхуны. А если нас угораздит попасть в настоящий?

— Тогда останется надеяться только на удачу, — честно сознался Асант. — Но вам, господа, опасаться не стоит. Пираты здесь такая же редкость, как… — он на какое-то время задумался.

«Как свежее мясо на обед», — так и хотелось закончить за него.

Конечно же, на изысканные блюда мы не рассчитывали, но владельцы, судя по всему, экономили на чем только можно. В том числе и на питании команды. Справедливости ради, их собственный стол не отличался ничем. Такое же просо далеко не самого лучшего качества, галеты, солонина, да рыба. Ее было много — копченой, соленой, вяленой и всей остальной, какая только имеется. И практически никакой зелени, так и до цинги было недалеко. Наслышан, что в дальних плаваниях, когда заканчиваются запасы овощей, она — обычное дело. Но «Мария» по своей сути — корабль каботажный, поскольку берег из видимости мы теряли единственный раз.

Уж на ней-то какие причины себя изводить? Только из крайней скупости.

Для сравнения капитан ничего подходящего не подобрал, и потому продолжил.

— Эти воды охраняются королевским флотом. Случаются, конечно, набеги и сюда, и все-таки пираты предпочитают промышлять много южнее. Там, где и проходят основные морские пути. Не беспокойтесь, господа, — заключил он.

Александр не из робкого десятка, в чем я успел убедиться, и было понятно — он развлекается от скуки.

— Капитан, а ваши люди держать оружие умеют? Ведь шанс, сами говорите, встретить пиратов все-таки есть.

— Мы — мирные моряки, торговцы, — Асант был терпелив. Хотя, возможно он надеялся на премию по прибытию в порт. — К чему нам все эти навыки? У нас и оружия практически нет.

— И действительно, зачем оно вам? Ведь даже оно имейся, надолго ли хватить сил им размахивать при таком-то питании?

Как мне показалось, штурвальный за спиной капитана посмотрел на Александра с явным одобрением.

Я же сар Штроукка не узнавал: с чего это он так взъелся? Из-за неприязни к рыбе, которую не переносит на дух после того как когда-то ею отравился, долго болел и едва выжил?

Тут явно было что-то не так, ведь дело совсем не в скуке. Александра следовало утихомирить, ибо сейчас он наговорит таких гадостей, вспоминая о которых потом, ему будет стыдно. Пусть он частично и прав, но мы находились в чужом мире, и достаточно ли у нас оснований, чтобы его менять? В тот самый миг, когда лицо сар Штроукка в очередной раз покривило в язвительной ухмылке, торопливо закрыл ему рот.

— Пойдемте, Александр, вспомнил, что у меня есть отличное средство от скуки.

И удивился, когда он заявил в ответ.

— Мне не скучно и здесь, а вы делайте все, что только пожелаете.

Прозвучало почти как оскорбление. Пришлось повысить голос.

— Сар Штроукк, пойдемте!

Затем подхватив его под руку, потащил за собой. Остановился, и, обращаясь к Асанту, тоном, не терпящим возражений, сказал.

— Капитан, посмотрите у себя в закромах. Считаю, у вас обязательно что-нибудь найдется к бренди. И не мешкайте!

«Что с ним? — думал я, по-прежнему волоча сар Штроукка. — Должно же быть какое-то объяснение его поведению? Виноват сам, позволив ему пикироваться? Неделю, да что там, день назад, ему бы и в голову не пришло вести себя таким вот образом». Уже в каюте спросил у него напрямую.

— Вы плохо себя чувствуете?

— Превосходно!

— Тогда в чем же причина? Александр, вы сами на себя не похожи. И вообще, зачем вы наговорили грубостей капитану? Это не делает вам чести.

Сар Штроукк взвился.

— Сарр Клименсе, вы решили заменить мне матушку, читая нотации? Что качаете головой? — и снова его слова прозвучали почти вызовом.

И тогда пришлось сделать то, в чем все-таки сомневался — полезть за бренди невероятно редкого сорта, когда выставив на аукцион единственную бутылку, можно обозначить практически любую цену. И ее наверняка купят. Чтобы затем, изредка, раз в месяц, а то и реже, наливать в бокал буквально на палец, и смаковать, смаковать. Или где-нибудь в самом высоком обществе небрежным тоном заявить, что стоит у него заветная бутылочка. Пока нетронутая, но вряд ли ему удастся преодолеть соблазн. Не сомневайтесь, завистников найдется достаточно. Либо же преподнести ее в подарок, чтобы решить тот вопрос, который невозможно решить ни золотом, ни связями, ни даже угрозами. Все это так, но мне известна старая как мир мудрость: все, что можно купить за деньги — уже дешево.

В грубую оловянную кружку с помятым боком я налил на три пальца, и тоном, не терпящим возражений, приказал.

— Пейте! Причем до дна.

Вряд ли бренди обладает какими-нибудь чудесными свойствами, как гласят легенды, но это было единственным, что я мог сделать для него сейчас. Иначе вскоре случится то, после чего закачу ему пощечину. И тогда мне придется приложить немало усилий, чтобы его не убить: некоторые вещи выше меня.

— Пейте, Александр, пейте! — и он выпил.

Залпом, как пьют дрянного качества ром в какой-нибудь захудалой таверне крохотного портового городка. И снова зажурчала янтарного цвета жидкость, которая казалось светится в

полумраке каюты. Теперь сар Штроукк выпил ее после всего-то указующего жеста пальцем.

Сам я стоял, и ловил запах напитка, который так давно мечтал попробовать. Бутылки, формой похожие на графины из хрусталя, были малы, едва ли не в половину их обычного объема, и теперь в одной из них оставалось только на дне.

За спиной раздался стук в дверь, и в каюту вошел один из матросов «Марии», помимо всего прочего исполнявший еще и роль корабельного повара: капитан Асант экономил и на команде. В руках он держал большую глиняную тарелку, заменившую ему поднос.

— Вот, господа, капитан приказал принести, — сказал он,

И в закромах у Михеля Асанта не нашлось ничего приличного. Неровные ломтики сыра, даже на вид отвратительного качества. Порезанная кружочками заветренная копченая колбаса, и апофеозом всего — жареная камбала, занимавшая большую часть тарелки. Я тяжело вздохнул: бренди к приготовленной таким образом рыбе — это как украсить корову плюмажем, а заодно нацепить на нее нарядную попону и рыцарское седло, ничего лучшего в голову для сравнения не пришло. Кок посмотрел на кружку, стоящую перед сар Штроукком, затем скептически на бутылки, настолько те показались ему несерьезными.

— Принести господам стаканы? — очевидно, и пары бокалов на борту «Марии» не нашлось.