Книга Тот, кто зовет тебя обратно, страница 19 – Дарья Крупкина

Когда он накинул халат и вышел в гостиную, Анабель, уже сидевшая там, с удивлением оглядела его с ног до головы:

– Что случилось?

– Винсент в опасности. Ему нужна помощь.

– Винсент всегда в опасности.

– Нет, сейчас ему действительно угрожает что-то серьезное. Я чувствую.

– Что ж ты раньше ничего не чувствовал, – проворчала Анабель, но книгу, которую читала, отложила.

Фредерик не мог ответить на ее вопрос. Действительно, когда они были маленькими, то частенько ощущали друг друга – стоило Фредерику подвернуть ногу, и Винсент начинал плакать. Стоило тому забраться на дерево, и Фредерик чувствовал опасность за пару мгновений до того, как близнец падал вниз. Когда они выросли, эти ощущения стали проявляться реже, а после колледжа почти исчезли.

И никогда, даже в детстве, они не были такими яркими, как сегодня. Но Фредерик четко знал: эта ванная не его ощущения, это Винсент.

– Ты поедешь за ним? – спросила Анабель.

– Конечно.

– После всего, что он сделал.

Фредерик посмотрел на Анабель с удивлением, как будто она спрашивала, действительно ли солнце каждый день встает на востоке.

– Он мой брат.

Понятия не имея, с чего начать, Фредерик переоделся, и уже в дверях его догнала Анабель.

– Ты со мной? – спросил Фредерик.

– Нет, но… но я знаю, где он.

– И где?

– Ну…

Анабель опустила глаза и сейчас больше всего походила на ту смущающуюся сотрудницу из издательства. Но она не была смущена.

– Это моя вина. Прости, Рик.

– Что ты сделала, Ани? Где Винсент?

– В Хартвуд Хилле.

Фредерик Уэйнфилд никогда не любил быструю езду, но на этот раз решил сделать исключение. И ему даже не пришлось заглядывать в карту или включать навигатор – он и без того отлично помнил дорогу. Длинную, ухабистую, а теперь еще и размытую дождем.

Правда, этим утром дождь как будто перестал, давая небольшую передышку. Но проезжая сквозь рощу оголившихся деревьев, Фредерик одновременно отстраненно думал о том, как мокрые листья облепляют шины, и о том, что сказала Анабель перед тем, как он уехал.

– Зачем ему туда возвращаться?

– Потому что я посоветовала. Сказала, что разговаривала с доктором Стивенсоном, и тот готов сообщить нечто важное. Но только лично Винсенту.

– Это правда?

– Я разговаривала с доктором… но он просто хочет, чтобы Винсент вернулся. Он говорит, его лечение не окончено!

Не снижая скорость, Фредерик аккуратно вписался в поворот и через несколько минут остановился у кованых ворот Хартвуд Хилла. Выйдя из машины, он даже не стал прикрывать дверцу и подошел к массивной каменной лавочке, облепленной листьями и травой. Там, сунув руки в карманы пальто и не снимая очков, сидел Винсент.

– Ты ведь не думал, что Стивенсон правда хочет что-то рассказать? – спросил Фредерик.

Он не видел глаз Винсента, когда тот поднял голову, чтобы посмотреть на брата, но знал, что тот прищурился.

– Нет, – ответил Винсент. – Мне было интересно, чего он на самом деле хочет.

– Но все-таки не пошел?

– У меня возникло ощущение, что если я войду внутрь, то уже не выйду.

– У меня тоже.

– Знаю. Мне кажется, именно твой страх я и почувствовал.

Фредерик перевел взгляд на массив клиники. С виду она выглядела тихой и очень мирной. Как надгробный камень.

– Поехали домой? – предложил Фредерик.

– Я поведу.

– Да ни в жизни.

Фредерик всегда относился к водительским талантам Винсента с изрядным скепсисом, а некоторое время назад так вообще заявил, что у них очень разное представление о том, как следует водить машину. Поэтому Фредерик занял место водителя.

Близнецы ехали молча. И только в той аллее деревьев, где желто-мокрые листья снова приставали к шинам, Фредерик сказал:

– Ты перегнул.

– Да. Ты прав. Вы, моя семья, это единственное постоянное и ценное, что у меня есть. Но пытаясь сделать как лучше, я сделал, в итоге, то самое, чего больше всего боялся. Причинил боль тебе.

Фредерик молчал, но Винсент и без того знал, насколько прав. Когда-то давно он хотел узнать, куда могут завести его желания и стремления. Теперь знал.

– Прости, Рик.

– Ты тоже был прав. Когда говорил, что именно ты всегда подставляешься. Я готов за многое брать ответственность, но порой, только не за себя.

Фредерик повернул, когда дорога сделала изгиб, и мимо проскрежетал автобус, блестя не высохшими боками с рекламой какой-то фотовыставки, открывшейся в Лондоне.

Близнецы молчали, но знали, что каждый из них думал об одном и том же. Наконец, Фредерик спросил:

– Ты вспоминаешь об этом? Как нажал на курок?

– Как я убил Анну? Конечно. Но не испытываю угрызений совести. Она хотела убить тебя – и сделала бы это. Если б я не выпустил в нее пулю. Я сделал то, что считал правильным.

– Может, наша мать тоже считала правильным снести машину с ней и отцом на темную обочину.

– Пожалуйста, не надо сравнивать, – помрачнел Винсент. – Это ее безумие…

– Да, не буду.

За окном машины пронесся указатель, возвещающий об очередном населенном пункте, но никто из братьев не обратил внимания, что за название написано.

– Ты думаешь, сны правдивы? – спросил Винсент. – О матери и отце.

– Конечно. Уверен, именно так они погибли.

– Тогда другие наши сны тоже имеют значение?

– Ты про нынешний странный дом, где мы что-то ищем? Да, – кивнул Фредерик, не отвлекаясь от дороги, – думаю, они не просто так.

Фредерик ощутил мрачность Винсента, сейчас он чувствовал брата так ярко, будто это был он сам.

– Ты говорил, что находил что-то в этих снах, – мягко сказал Фредерик. – Что именно?

– Тебя. Я нахожу твое мертвое тело.

– О… гм.

– И я знаю, что это моя вина.

Фредерик молчал, впервые за утро не зная, что сказать. Но Винсенту, похоже, ответ не требовался – по крайней мере, не от брата. А вот сам Фредерик подумал, что в собственных снах ему определенно стоит отыскать то… что он ищет. Он тоже найдет себя? Почему-то был уверен, что нет.

– А до этого я находил Лиллиан, – продолжал Винсент.

– Лиллиан?

– Такой, как я ее помню, конечно же, маленькой девочкой. Собственно, поэтому о ней и вспомнил, поэтому начал искать. А там быстро стало очевидным, что доктор Стивенсон темнит. Когда сны изменились, и я начал находить в них тебя, решил выяснить все про Лиллиан до конца.