Книга Кости и камни, страница 16 – Дарья Крупкина

Теперь Офелия снова была в комнате Анабель, как не так давно в университете. Она уселась на кровать, откинувшись на руки. Тем временем, Анабель собрала сброшенную одежду и убрала ее в шкаф.

– Как тебе этот Кросби? – спросила Анабель.

– Мне показалось, он в твоем вкусе.

– Серьезно?

– Он хорош собой, напорист и знает, чего хочет. Но в то же время загадочен и временами задумчив. Да, это определенно твой тип.

– Эффи, я же говорила, не хочу никаких мужчин. Не после Тобиаса.

– Я помню, но ты сама спросила.

– Всего лишь твое мнение.

– Мне он не очень интересен. Но я хотела расспросить тебя о Винсенте.

Закрыв створки шкафа, Анабель повернулась к Офелии и посмотрела на нее с удивление. С чего вдруг вопросы о Винсенте? А потом она поняла и улыбнулась:

– А, так вот где был Винс ночью.

– Да, с моей сестрой. Правда, это совсем не то, о чем ты подумала. Они вместе пришли из клуба, и твой брат был то ли пьян, то ли что-то вроде того. С утра я ушла раньше, чем они проснулись.

– И ты хочешь узнать, с кем связалась твоя сестра?

Офелия пожала плечами, но Анабель и без того поняла, что попала в точку. На самом деле, ей вообще казалось странным совпадением, что Фэй нашла Винсента, пусть они и бывали в одном клубе. Но Офелия доверяла своей сестре, и Анабель только оставалось делать то же самое. Как она доверяла Офелии – ведь та уже не раз доказывала свою верность. Возможно, потому что она верила в те же вещи, что и Анабель.

– Твое описание Кросби во многом подходит и Винсенту, – сказала Анабель. – Хотя он не так загадочен, это все магия темных очков.

– Ему можно доверять?

– Конечно. Он делает много глупостей, но если кому и вредит, то только себе.

– А второй брат, Фредерик? Какой он?

– Он не принимает многие вещи так близко к сердцу. Он более собран, рассудителен и хорошо контролирует себя, а зачастую и всех вокруг. Но с чего такие вопросы? Я рассказывала тебе о братьях.

– Да, но тогда же я не знала их самих.

Действительно, Анабель много рассказывала о своих братьях и о себе, как и Офелия много рассказывала о сестре – и брате, который учился там же. Так они и познакомились с Тобиасом. Но с тех пор многое изменилось. И они не говорили о Тоби… с того самого дня. Анабель знала, что это неправильно, знала, что нужно поговорить об этом с Офелией, но не могла себя заставить. Слишком свежая рана.

К тому же, Офелия никогда не была так близка с братом, как с сестрой. Возможно, дело в том, что Тобиас сводный брат, он жил с отцом и его второй женой, они-то и оплачивали его пребывание в университете. Офелия же и Фэй остались с их общей матерью.

Анабель медлила у шкафа, и Офелия как будто поняла, о чем та думает. Раньше, чем это осознала сама Анабель.

– Ты же хочешь туда заглянуть. Давай.

Нерешительно Анабель действительно подошла к шкафу и нажала на несколько книг. Нехотя, неторопливо шкаф отъехал в сторону. Старые механизмы, которые когда-то установили братья по просьбе сестры, явно приходили в негодность, стоило попросить его или Винсента посмотреть и подправить их. Анабель давно не заглядывала в свое хранилище, но это не значит, что оно ей не нужно. Скорее, она сама боялась того, что ей открылось.

Свет из комнаты безжалостно высветил нишу с полками. Не такое уж большое углубление в стене, заставленное всевозможными предметами и завешенное пылью. Тут были мутные банки с формалином, кости и еще множество странных предметов.

– Наконец-то я его увидела.

Анабель и не заметила, как за ее спиной оказалась Офелия. Тонкие белые руки легли на плечи Ани, а снежные волосы щекотали ей шею. Губы Офелии были так близко к ее уху, что она слышала ее слова, бывшие не громче шепота, дуновения ветра:

– Твой маленький музей смерти.

Отпустив Анабель, Офелия приблизилась к банкам. Смахнув с одной из них пыль, она с любопытством посмотрела на уставившиеся из мутной жидкости глаза.

– Какие выразительные. Кому они принадлежали?

– Теперь они принадлежат мне.

Офелия негромко рассмеялась и оставив плавающие глазные яблоки в покое, стала изучать другие предметы. Анабель протянула руку и взяла кость. Протерев ее подолом футболки, она тщательно почистила вырезанную надпись.

– Твоя Башня рухнет, когда тебя будет соблазнять Дьявол, – прочитала Офелия. – Твоего первого возлюбленного?

– Да, это кость Лукаса.

– Он был Дьяволом?

– Еще каким.

Уехав из дома, иногда темными ночами в университете, Анабель думала, какой была бы ее жизнь без Лукаса. Если бы ей, как и братьям, пришлось повзрослеть куда быстрее и болезненнее, заняться делами семьи, а не проводить время в ворохе кружева, женщине-ребенку, образ которой так старательно лелеял и поддерживал Лукас.

Какой бы она стала без него? Кем была? И где была?

Единственное, что Анабель знала точно, так это то, что могла бы сейчас быть в тюрьме из-за Лукаса. Ведь именно она его убила. Хотя до сих пор она не могла бы сказать, было то временным помутнение, или просто взыграла кровь безумной матери.

Анабель положила кость на полку и снова почувствовала на плече руки Офелии:

– Не сожалей. Ты еще найдешь своего настоящего возлюбленного.

Если он тоже не исчезнет, подумала Анабель с горечью. Не исчезнет, как все остальные.

Фредерик и Винсент сидели на кухне. Все наконец-то ушли, квартира погрузилась в тишину и спокойный полумрак. Анабель была в своей комнате вместе с подругой. Морган решила лечь спать пораньше. И оба брата вместе сидели на кухне, успев обсудить и Кросби, и деловые детали.

Фредерик сидел на высоком барном стуле и пил непривычный чай – ему показалось, час слишком поздний для кофе. Винсент нашел десерт и с энтузиазмом ковырял ложечкой тирамису.

– Может, ты его все-таки съешь? – спросил Фредерик.

– Обязательно. Но куда мне торопиться?

– Похоже, сегодня ты ночуешь дома.

– Похоже, это не вопрос.

Винсент улыбнулся и ткнул ложечкой в сторону брата:

– Что, тебя стала интересовать моя личная жизнь?

– Она всегда меня интересовала. Ну… по крайней мере, когда ты проводил с девушкой больше одной ночи.

– Это ты так пытаешься выяснить, с Фэй ли я был?

– Типа того.

– Да, с Фэй. Хотя если я расскажу, каким был целомудренным, ты не поверишь.

– Ты напился?

– Ну почему сразу напился?

– Это единственное объяснение твоей скромности.