Книга Буревестник, страница 18 – Полина Атлант

Эта песня кружилась и кружилась у меня в голове, пока я не вышла из душа.

Я упала в кресло. Вот, уже лучше!

Написала Лельке, чтобы шла ко мне и принесла кофе. Подружка быстро прибежала: еще бы, она ведь знала, что я переспала с Медведем.

Лелька так залетела в комнату, будто здесь раздавали пряники. Вся счастливая отчего-то и веселая. Накинулась меня, давай обнимать и пищать, словно маленькая девочка от радости.

— Ура, ты переспала с мужчиной! — она крепко прижала меня к себе.

— Ну все, хватит! Где мое кофе?

Но вместо кофе подруга держала в руках бутылку игристого и бокалы.

— Какое кофе? Это нужно отметить! Давай рассказывай…

Лелька присела рядом, поставила бутылку и бокалы на стеклянный столик между креслами. Разлила шипучей жидкости, а я медленно начала говорить.

— Ой, с чего начать! А да, у него красивое тело и глаза, а еще его член — монстр-великан! — я взяла бокал в руки и выпила.

— Ну, расскажи, каков он в сексе?

Я чуть не поперхнулась и посмотрела на подругу.

— Ты чокнулась! Как я тебе это расскажу? Романовский теперь… Типа, мой муж!

Лелька наполнила наши бокалы.

— Как это? Я ни фига не понимаю в этих традициях…

— Вот так! Он возобновил помолвку, я же тебе уже рассказывала. Вот, а это значит, мы остались женихом и невестой! Теперь еще и переспали… Раньше это называлось «консумировать брак».

— Ну и что он? — Лелька ерзала на кресле от любопытства.

— А ты как думаешь?! Вне себя от бешенства! Ты что, такие, как он, не женятся! Знаешь, как Медведь взбесился, что я не рассказала ему о том, что если мы переспим — то как поженимся!

— М-да уж, представляю! Этому типу, по-моему, очень важна свобода! — сказала подруга, выпила залпом и опустилась спиной на кресло. Ну вот, наконец ее любопытство было удовлетворено.

— Ничего, пусть терпит теперь! Его предупреждали, нечего тут воду мутить! — я выпила еще один бокал шампанского. — Пригрозил мне, что теперь затрахает!

Мы с Лелькой рассмеялись от души. Алкоголь расслабил напряжение в моем теле, и мне даже захотелось спать.

— Ой, не обращай внимания, они все так кричат! — подруга вылила остатки шипучего вина нам в бокалы.

— Слушай, Лелька, у меня к тебе важное дело. Сходи в бюро егерей, передай Павлу Михайловичу, что я хочу его видеть. Пусть придет в отель. Я до него дозвониться не могу, телефон отключен….

— Да без проблем! Когда нужно? А то у меня в кабинете куча папок лежит, Петр сказал, я должна их до понедельника закончить, — уныло сказала подруга и встала с кресла. Лелька, секретарь Павла, была у нас ответственной за счета.

— Давай на четыре часа, я хочу ужасно спать! — я тоже поднялась и направилась в спальню.

Лелька ушла, а я завалилась в спячку. Словно и правда медведицей стала.

Неизвестно, сколько часов я спала, но это пошло мне на пользу, даже внизу больше не саднило и не беспокоило. Что очень радовало. Меня разбудил мобильный, который громко заорал прямо мне в ухо. Я взяла телефон и буркнула:

— Алло!

— Добрый день, Ярина Валентиновна. Это вас егерь беспокоит, вы хотели увидеться. Я жду вас в приемной, — сказал в трубку молодой мужской голос.

— Сейчас буду!

Я положила трубку, и это «сейчас буду» случилось нескоро. Вставать ужасно не хотелось, но, тем не менее, через силу я поползла в ванную, помылась, привела себя в порядок и надела первое попавшееся платье из шкафа.

Когда я спустилась, то молодой мужчина уже от нетерпения измерял шагами помещение. Судя по его зеленной форме и фуражки — это был егерь.

— А где Павел Михайлович? — спросила я егеря.

Высокий молодой мужчина протянул мне руку.

— Я — Артур, новый егерь. К сожалению, Павла Михалыча уже с нами нет… — он посмотрел на меня с грустным видом.

— А почему я ничего не знаю? — никогда такого еще не было, чтобы я не знала, что происходит на турбазе.

Артур развел руками.

— Простите, но главный хозяин обо всем знает, я ему лично рассказал.

— Ах вот что! — меня затрясло от жгучей неприятности. Гребаный Романовский, я ведь ему дала ясно понять лес — это мое дело. — Ну ладно, я вот что тебя вызвала! Пожалуйста, уберите с соснового бора все наши охотничьи домики и ульи. К сожалению, наш бор переходит к новому владельцу.

Я едва смогла это выговорить. Артур кивнул головой.

— Хорошо, сделаем! Когда приступить?

— Немедленно! — приказала я.

— Окей, а рыбацкие домики тоже?

— Естественно, все, что с чего мы имели доход. Все убрать подчистую, чтобы Соболевским ничего не досталось! Но оставьте капканы, и когда мы будем передавать карту новому хозяину, на ней не должно быть указано, где они стоят! — я сорвалась.

— Будет сделано, хозяйка! Я все понял, им ничего не достанется! — сказал егерь и поспешил к своим делам.

Меня затрясло еще больше, от мысли, что меня зажимают в тиски двое мужланов. Я так занервничала, что у меня закружилась голова и меня немного повело. Знаю, это слабость и еще низкое давление сегодня, в глазах все рябит.

Как некстати рядом оказался внезапно появившийся друг Романовского, Санек, подбежал ко мне и с ходу прихватил за талию.

— Ярина, что с вами? Вам плохо?

— Уберите от нее свои руки! — громкий голос Романовского прозвучал внезапно, как гром и молния, и поверг меня в дрожь.

Мы с Саньком застыли на месте. Илья подошел к нам, он грозно посмотрел на отпрыгнувшего от меня Санька, и обратился ко мне.

— Я ищу тебя весь день. Разве я не сказал, что ты должна быть в моей комнате?! — я опешила и даже не знала, что ответить. Как же вовремя ушел егерь с моим распоряжением. Саньку стало неудобно, он неловко засмеялся и торопливо ушел. — Что молчишь?! Пойдем, поговорим!

Илья взял меня за талию, и, не успела я и пискнуть, поволок за собой.

— Оставь меня, мне плохо!

Он остановился только возле лестницы.

— Ничего, я приведу тебя в чувство!

Илья грубо притянул меня к себе как пушинку, не заботясь о том, что это неприлично, и жестко поцеловал. Я почувствовала, как мои щеки загорелись.

— Ну что, лучше?!

Я сердито посмотрела на него, пытаясь высвободиться из объятий.

— Нет!.. Совсем нет! Твои грубые повадки вовсе не лечат… — прошипела я сквозь слезы, эмоции накрыли меня. Я прикоснулась к горевшим губам.

— Ну чего ты так расклеилась, невестушка? — он нежно обнял меня после того, как сначала чуть не довел до истерики.