Книга Георгий Димитров. Драматический портрет в красках эпохи, страница 172 – Александр Полещук

К утру круг обсуждаемых вопросов расширился далеко за пределы советско-болгарских отношений. Речь зашла о «плане Маршалла». В середине июля в Париже состоялась Европейская экономическая конференция, где представители шестнадцати стран обсудили выдвинутый государственным секретарём США Джорджем Маршаллом план восстановления Европы. Сначала Москва рекомендовала дружественным государствам принять участие в конференции, однако вскоре отозвала рекомендацию. В письме, направленном в ЦК БРП(к), прямо говорилось, что под видом выработки плана восстановления Европы инициаторы конференции хотят создать западный блок с включением в него Западной Германии. При этом возникает угроза для суверенитета и экономической самостоятельности малых стран . Конечно, такая перспектива не могла устроить Кремль. (Как показали дальнейшие события, прогноз подтвердился.)

Ночной разговор на сталинской даче имел важные последствия. Димитров направил Сталину три письма по экономическим вопросам. В Кремле состоялось большое совещание по болгарским делам. В нём участвовали Сталин, члены правительства и военачальники, с болгарской стороны — Георгий Димитров, начальник Генерального штаба Иван Кинов и командующий военным флотом Болгарии Кирилл Халачев. На совещании были приняты все предложения болгар о поставках вооружений, в том числе танков, отпускные цены наполовину снижены и предоставлена рассрочка по платежам.

«Имел продолжительную беседу с Дружковым, — немедленно поделился Димитров новостью с Костовым. — Видимо, он доволен тем, как развиваются у нас дела. Готов оказать нам всяческую возможную помощь» .

«Что касается моего лечения, то понадобилось первую неделю употребить для улаживания наших вопросов, и только позавчера прибыл в Барвиху, — пояснил он в следующем письме от 18 августа. — Договорился со здешними профессорами, что мне проведут краткий курс лечения до первого сентября. Тогда я вернусь на десяток дней в Софию и после этого пройду добавочное лечение от 2 до 3 недель» .

Получилось же по-иному. Чрезвычайная ситуация в Болгарии заставила Димитрова обратиться напрямую к Сталину. «В Болгарии уже третий год подряд из-за засухи виды на урожай крайне неблагоприятны, — сообщил он 1 сентября. — В этом году будет собрано не более 40 процентов от среднего урожая. При этом запасы для армии почти исчерпаны. Чтобы восстановить отчасти эти запасы и обеспечить для населения среднюю хлебную норму 350 граммов, необходимо дополнительно по меньшей мере 100 тысяч тонн пшеницы.

Население в большой тревоге. Разумеется, враги используют это положение, чтобы создавать новые затруднения правительству. Англо-американцы ведут большую пропаганду, что только Америка может спасти болгарский народ от голода».

Накануне празднования третьей годовщины новой власти Димитров сообщил в Софию, что есть надежда на удовлетворение просьбы, однако Микоян только в конце сентября пообещал, что зерно будет поставлено в Болгарию на условиях займа. В СССР люди тоже голодали; пшеница была более ценным стратегическим товаром, чем оружие…

Надежда Димитрова на кратковременную отлучку в Софию рухнула окончательно, когда начальник Лечебно-санитарного управления Кремля профессор П. И. Егоров огласил заключение консилиума: три одновременно протекающих патологических процесса (сердечно-сосудистый, сахарная болезнь и воспаление жёлчного пузыря в острой форме) требуют интенсивного лечения как минимум в течение месяца.

В тот день, 17 сентября, Димитрова навестили приехавшие из Софии Вылко Червенков и редактор газеты «Работническо дело» Владимир Поптомов. Их фамилии вновь упоминаются в дневнике через два дня: «Составил конспект доклада Червенкова и Поптомова (от имени ЦК на предстоящем коммунистическом совещании). По этому поводу имел с ними продолжительную беседу». Следующая запись: «Червенков и Поптомов вылетели к месту совещания компартий европейских стран».

Эти несколько строк означали подготовку судьбоносного для стран «новой демократии» события — совещания девяти компартий в Польше, где было учреждено Информационное бюро коммунистических и рабочих партий, известное как Коминформ. Трудно сказать, когда и у кого возникла идея создания нового международного центра компартий. Владимир Дедиер, биограф Тито, утверждает, что югославский лидер высказывал эту мысль Сталину в 1945 году. О необходимости иметь интернациональную межпартийную структуру говорил в 1946 году Матьяш Ракоши. В дневнике Георгия Димитрова есть запись, датированная 6 июня 1946 года: «Куусинен — беседовали с ним по вопросу о создании идеологического центра коммунистических] партий в Париже». Во время одной из встреч с болгарской делегацией Сталин обмолвился, что восстанавливать Коминтерн, который станет указывать национальным компартиям действовать так или иначе, не нужно, но нужен орган для связей, взаимной информации, координации, обмена опытом. Так что, возможно, имел место «бродячий сюжет», вызванный к жизни стремлением коммунистических организаций к консолидации сил в условиях «холодной войны».

Международное совещание проходило с 22 по 28 сентября в польском местечке Шклярска Поремба в условиях строжайшей секретности. В нём приняли участие представители компартий Болгарии, Венгрии, Италии, Польши, Румынии, СССР, Франции, Чехословакии и Югославии. Советскую делегацию возглавлял А. А. Жданов. Цель совещания состояла в том, чтобы проанализировать соотношение и расположение классовых и политических сил и сформулировать общие принципы и задачи коммунистического движения в развитии революционного процесса и борьбе против наступления империализма. Толчком к его проведению стала экономическая конференция в Париже, положившая начало реализации «плана Маршалла» и образованию западного блока европейских государств под покровительством США. Г. М. Маленков огласил в своем докладе вывод о том, что СССР исходит из возможности продолжительного сосуществования двух социальных систем и сотрудничества между ними при взаимном соблюдении международных обязательств. В докладах делегаций стран народной демократии была представлена картина послевоенных преобразований, в которых ведущую роль играли национальные фронты и многопартийные управляющие формации.

Генеральный секретарь ЦК Польской рабочей партии Владислав Гомулка предложил создать Информационное бюро коммунистических и рабочих партий для обмена опытом работы и координации деятельности, а также начать издание международного печатного органа. Местом пребывания штаб-квартиры Коминформа был избран Белград, поскольку Югославия считалась образцом революционных преобразований. Здесь были национализированы промышленные предприятия, банки, оптовая торговля, транспорт, проведена коллективизация сельского хозяйства, установлена однопартийная система и было объявлено о переходе к строительству социализма. Участники совещания согласились в том, что в условиях империалистического наступления необходимо углубить и ускорить преобразования в восточноевропейских странах на базе опыта СССР и Югославии.

Вопрос о судьбе Николы Петкова не раз обсуждался в партийных и правительственных сферах. Первоначально предполагалось получить от него просьбу о помиловании и заменить высшую меру наказания пожизненным заключением. Факсимиле подписанного собственноручно Петковым письма с признанием вины и раскаянием Димитров предлагал опубликовать в печати с целью полного морального развенчания оппозиции. Получилось, однако, по-другому.