Книга Хищники жаждут ночи, страница 48 – Доминика Арсе

– Самое главное сокровище – это жизни наших, а точнее ваших солдат, – укорила. – И если мы двинем по земле, нас нагонят очень быстро. И мы не успеем толком предупредить Нельса о наземных силах врага. А стоило бы сделать это сегодня.

– Ха, – хмыкнул граф. – А вы знаете какими Скверна располагает силами? Я, например, даже понятия не имею.

Ну, замечательно.

Граф вновь задумался, обернувшись уже к своим.

– Предлагаете оставить диверсионную группу до вечера здесь, пока возвращается владыкетер. А к закату устроить новый переполох? – Выразил новую мысль небесный капитан, и добавил уже настойчиво: – в любом случае, вы возвращаетесь на корабле, миледи. Даже не рассчитывайте, что брошу вас в пекло. За вчерашний вечер не прощу себе оплошности, что не удержал женщину от передовой, и повторений не допущу. Я человек чести, и считаю своей обязанностью уберечь вас, когда представился второй шанс. Прежде, чем начнёте возмущаться, должен предупредить – здесь главный я, а вы лишь советник в подмогу. И никак иначе, прошу уяснить.

Отчитал граф со всей серьёзностью. Вчера я действительно полезла, воспользовавшись безысходной ситуацией. И чего ждала? Что капитан будет рассчитывать на меня снова? При всём уважении, вряд ли.

Они пожгли кораблей не меньше моего. Надо признать, позиция графа верна. Слишком много беру на себя.

– Вы правы, – произнесла на выдохе, сдаваясь. – Но я хочу поучаствовать в разработке плана, и отнеситесь к этому серьёзно, сэр капитан.

– Непременно, – ответил граф, выдохнув с облегчением.

Совещались мы недолго, план оказался прост, как задача для первоклассника. Однако нюансов вылезло море. Самое главное – подготовить пути для отступления. Отрадно, что выслушали мои доводы и приняли на вооружение идеи. Особенно понравилась маскирующая сетка из листьев, которой придётся пользоваться на протяжении всей миссии.

Отряд собрали из десяти самых матёрых солдат во главе с Щенсоном. Снарядили по полной программе провизией, инструментом, и самое главное – горючим.

Братья обнялись напоследок тепло и крепко. Северянин и меня к себе прижал как – то чересчур по – свойски. Минуя долгие прощанья, мы запрыгнули в корабль, что вот – вот готов был двинуться в путь. И понеслось корыто к реке, едва не шкрябая днищем кабины по земле. Надо отдать должное экипажу – это ж надо ещё так приловчиться!

Доволочились до реки и пошли по ней, елозя канатами по воде и распугивая рыбу.

Полёт шёл спокойно, птеродактили и не думали атаковать, пока я на корме караулила, вопреки возгласам Чилистина.

К полудню все уже расслабили булки, владыкетер пошёл набирать высоту и скорость. Ветер подумал нам в паруса, и корабль понесло домой чуть быстрее.

С замиранием сердца я ждала, когда же мы, наконец, доберёмся!

– Где лагерь – то? – Недоумевал Чилистин, изучая карту под светом от котла и периодически вскакивая к обзорным окнам. По всем расчётам мы должны уже были прибыть. Владыкетер снизился до ста метров, и шёл на малой высоте. Я сама узнала и холм, и извилистую речку, и траншеи. Но огней не было, а палаток и подавно.

– Лагерь снялся, – заключил, наконец, небесный капитан.

Покружили по округе немного, после чего Чилистин объявил снижение, потому как зелёный порошок был уже на исходе.

– Может, дотянем до монастыря? – Указала на особняк на пригорке, до которого лететь нам было не так уж далеко. – Накормят, напоят, поспим хоть с крышей над головой. А утром разузнаем, куда Нельс войска повёл.

– Женский же, неудобно как – то, – выпалил граф.

– Ой, не надо заливать, сэр Чилистин, вижу как глазки – то заблестели, – произнесла ехидно. – За матерью – настоятельницей подглядывать удобно, а за послушницами нет?

– Ну, вы меня совсем пристыдили, леди Валерия, – произнёс с укором. И неожиданно браво отдал команду на посадку близ монастыря.

Приземлились у берега реки, прямо под горочкой, закрыв газовой улиткой часть огородов от звёздного неба. Солдаты выпрыгнули едва ли не на лету, пришвартовались быстро, канатами обмотав ближайшие деревья, что и глазом не успела моргнуть.

Вышла из кабины на твёрдую землю, и помчала ко двору вприпрыжку, оставляя позади неожиданно поскромневших имперцев. Подняла голову, ощущая бешеную энергетику.

Ох, звёзды сегодня светили особенно ярко, на небе, похоже, ни облачка. Мириады огоньков нависли грузно и подмигивали мне одна за другой, а то и группой разом. Столько их… мы будто в центре завихрений галактики, где не протолкнуться. И огоньки снова мерещатся разноцветные, словно спутники на орбите есть. Тьфу, Лера, не придумывай уже.

Зазевавшись, не заметила, как приблизились встречающие.

Обе старшие сестры монастыря Флоренция и Эльвира семенили в мою сторону вдоль грядок с тусклыми лампами в руках, не поднимая голов своих. Узнали, похоже, издалека.

– Как неожиданно в столь поздний час, – залепетала Флоренция, но Эльвира перебила, оказавшись явно более собранной.

– О, слава Четвёртому, Матушка вернулась! По твоему наказу, мы организовали уход за раненными. Целое крыло монастыря отдано под сею благодетель. Ты так добра и светла. Ох, и какое счастье видеть тебя Матушка, послушницы очень скучали, ты наша защитница и покровительница…

– Спасибо за добрые слова, – перебила мягко и добавила повелительно: – Мы устали с долгого полёта. Организуйте нам ужин и ночлег.

– С большим удовольствием и счастьем, Матушка! – Воскликнула Эльвира.

– Позволь узнать, Матушка, кто эти господа? – Перебила Флоренция неожиданно строго. – Какой веры они?

– Сестра? – Произнесла Эльвира с укором, посмотрев на коллегу недобро.

– Это небесный капитан граф Чилистин, остальные мужчины – небесные гвардейцы его императорского величества, – выпалила я. – Веры они нашей, замечание верное, сестра.

Флоренция едва сдержала счастливую улыбку, кивнув утвердительно. То ли рада от того, что её пронесло, то ли от моей похвалы расцвела.

Я представила сестёр, и мы пошли всей собравшейся толпой к особняку, оставив лишь нескольких солдат караулить владыкетер.

И какой же было для меня неожиданностью, когда увидела, что во дворе под светом нескольких факелов собрались все послушницы!

Девочки в чёрных балахонах выстроились в две шеренги, ровно, как на школьной линейке.

Нас увидели и замерли статуями. Глазки опустили, дыханием ткань боятся всколыхнуть.

– Ничего себе у вас дисциплина, леди Валерия, – прошептал на ухо удивлённый граф. – Мои крестьяне и слуги меня так в жизнь не баловали.

– Дай мне волю, я и армию вашу раздолбайскую так построю, – хмыкнула почему – то накрученная.

И произнесла строго во всеуслышание:

– Показались и молодцы! А теперь все быстро по кроватям. В поздний час все должны спать!