Книга Безумный Пьеро, страница 16 – Михаил Харитонов

— Вы хотите взять Глаз… — он не договорил.

ЛИС рассмеялся.

— Именно. Ему он не особо нужен, а мне пригодится.

— Насколько мне известно, — сказал Когтевран, — пересадить Глаз невозможно.

— А мы всё-таки попробуем, — Лис неожиданно подмигнул. — Я постараюсь заинтересовать вас в положительном результате. Способов много. Но в целом всё довольно просто. Если Глаз заработает, вы лично и ваш Институт будете как сыр в масле кататься. А если что пойдёт не так — всем вам пиздец. Уже без "как", — добавил он в рифму.

Фингал почувствовал, что Лавр Исаевич не шутит вот ни на такусенькую малипусеньку. Скорее даже смягчает.

— Кстати об этом, — продолжал Лис, развалясь на канапе и поглаживая себя по белому шерстяному пузу. — Пока то да сё, вы, уважаемый, — он подчеркнул голосом это внезапное "вы" — будете моим гостем. Не беспокойтесь, проведёте время с комфортом. Вы даже будете руководить Институтом. Удалённо, да. Ничего страшного, обвыкнетесь… В общем, готовьтесь. Подтяните специалистов, привезите сюда оборудование. А я пока займусь поисками нашего донора. Он не мог уплыть далеко. Он где-то здесь. И мы его найдём.

Слуцкис дёрнул за свисающий с потолка витой шнур. Где-то зазвенел колокольчик.

— Сейчас придут мои ребята и отведут в ваши комнаты. Они же вам будут прислуживать. Ничего, что это ёжики? Вы не беспокойтесь, они дисциплинированные. Без приказа и не пикнут.

Филин совсем опечалился. Он-то отлично знал, что ежи испытывают к филинам особые чувства. Договориться с ними было нереально.

"Завёл меня всё-таки бурбулис в блудняк" — подумал Когтевран. С полным на то основанием.

АРЛЕКИН ПОКАЗЫВАЕТ, НА ЧТО СПОСОБЕН

Маленький педрилка не сразу согласился идти на пробы. Ему было лениво.

Хомячку пришлось потрудиться, чтобы уломать своего дролечку. Уламывать пришлось долго, у хомячка даже язык устал, что с ним случалось не часто. Но в конце концов он всё-таки склонил Арле заглянуть в ДК имени Зуева. Буквально на пару минут.

Раньше маленький педрилка в этом месте не был. Сперва ему там не понравилось. Зал показался слишком большим, сцена — голой и неприветливой. У Карабаса всё было разукрашено лентами и дюралайтом, а тут была пустота, много света и два стульчика. На одном сидел какой-то лемур в парике с набелёнными щеками, на втором — режиссёр. В первых рядах партера устроилась комиссия. Актёры толпились возле прохода, ожидая своей очереди.

Режиссёра Арлекин сразу узнал. Это был тот самый старичок-аллигатор, что подсаживался к нему в "Ажитации". Многие артисты ему были тоже знакомы — по тому же случаю. Педрилка почувствовал себя среди своих. И приободрился.

— Я рождена в водной пучине, — бубнил лемур, — мне тяжек воздух земли… — похоже, он изображал девочку.

— Не верю! — кричал крокодил. — Ты страдаешь или что? Тебе воздух земли тяжек или где?

— Я рождена-а в водной пучи-ине, — лемур откровенно зевнул. — Мне тяяяжек воздух…

— О Дочь, какой беспомощный лепет, какая потетень, — застонал крокодил. — Пошёл отсюда, пиздоголовый. Следующий!

— А чего? Чего я? Нормально читал… — залупился претендент на роль.

— Этот юноша чужд искусству, — заявил кто-то их первого ряда голосом гордым и презрительным. — Я даже не удивлюсь, если он окажется натуралом. Гоните его в шею!

Арлекин повернулся и увидел в середине первого ряда странное малоформатное существо, напоминающее помесь долгоносика с гладиолусом. Из субтильных плечиков его рос стебелёк, на котором покачивался цветок с носиком и парой блестящих чёрных глазок. Вид у существа был чрезвычайно эстетский.

— Я. Рождена. В водной. Пучине, — снова начал лемур, на этот раз делая пафосные промежутки между словами.

— Да блядь грубятина какая-то! — завопил помреж.

Арлекину вся эта мудянка надоела.

Не особо думая о производимом впечатлении, он поднялся на сцену, подошёл к лемурёнку и с удовольствием хлестнул его по роже раскрытой ладонью. Головёнка лемурёныша мотнулась. Арле добавил вторую пощёчину, по напудренным щекам лемура покатились слёзы — крупные, натуральные, качественные слёзы.

— С-с-скобейда, — зловеще зашипел педрилка, — про водную пучину давай нормально! Выебу и высушу!

Лемурёнок растерянно оглянулся, ожидая, наверное, помощи или хотя бы сочувствия. Не дождался: все смотрели на сцену с интересом, но без осуждения.

— Я р-рождена, — начал лемурёнок дрожащим голосом, — в-в-в… в… водной пучине…

— Громче, блядь! — заорал Арлекин и отвесил неудачливому актёришке звонкий подзатыльник.

— Я рождена в водной пучине! — выкрикнул со слезами лемур. — Мне тяжек воздух земли… — тут он разрыдался, потому что Арле больно ущипнул его за шею.

— Вот! Вот! — вскричал крокодил. — То что надо!

Слёзы у лемурёнка тут же высохли. Видимо, ему была очень нужна роль.

— Дальше читать? — спросил он совершенно нормальным голосом.

— Пока нет, — расслабленно сказал крокодил. — Это я ему, — он посмотрел на Арлекина с одобрением. — Давай-ка мы тебя попробуем…

— Если мои глаза мне не изменяют, — снова подало голос эстетское существо, — перед нами артист эмпатетического театра имени Антонена Арто. Очень, очень жаль, что сейчас он закрылся. Я был на всех представлениях. Это восхитительный опыт. Вы бы видели, как уверенно и красиво он издевался над своим напарником! Было бы весьма неразумно упускать такой кадр. Разумеется, это только моё мнение, я всего лишь скромный театрал…

На зелёной морде режиссёра тем временем сменилось несколько выражений — от недовольства до почтительной заинтересованности.

— Ну если вы так говорите… — обратился он к долгоносику-гладиолусу… — Но всё же надо посмотреть.

— Конечно-конечно, смотри́те, — великодушно разрешил эстет.

Крокодил тут же устроил Арлекину пробу. Сначала он предложил ему сплясать качучу. Тот не знал, что это такое, но спрашивать не стал, а просто приспустил штаны и пару раз подпрыгнул. Режиссёр сказал, что это больше похоже на тверк, и попросил прочесть басню "Крот и гвоздь". Пидрилка такой басни не знал — он вообще не любил сложную литературу и особенно стихов. Вместо неё прочёл единственный стишок, который помнил наизусть — "ты какой-то не такой, попу трогаешь рукой". Крокодил почесал ноздри, цыкнул зубом и высказался в том смысле, что потенциал у Арлекина имеется. В заключение он попросил его сбросить лемурёныша со сцены. Тот, услышав такое, сам вскочил со стула и попытался бежать. Арлекин, вспомнив свои боевые навыки, ухватил его за ухо, тормознул, а потом ловким пинком сбросил его в пустую оркестровую яму. Куда тот и провалился — с грохотом и визгом.

Старый театрал разразился аплодисментами. Видимо, он был очень уважаемым существом, так как через пару секунд хлопали все.