Онлайн книга «Эрагон. Наследие»
— В таком случае, почему же вы теперь решили этой тайной поделиться чуть ли не со всеми? — раздраженно спросил Оррин. — Ведь вы могли бы участвовать в сражении, ничем себя не обнаруживая. Эрагон не стал отвечать ему. Вместо этого он рассказал, как они летели на Врёнгард, как попали в бурю и что увидели, поднявшись выше облаков. Арью и Блёдхгарма, похоже, более всего заинтересовала именно эта часть истории, а вот Орику явно стало не по себе. — Барзул! До чего же неприятным оказалось это путешествие! — воскликнул он. — У меня просто мороз по коже, когда я себе это представляю. Для гнома самое подходящее место — это земля, ее глубины, а вовсе не небо. «Согласна», — мысленно сказала ему Сапфира, и Орик, невольно услышав ее, подозрительно нахмурился и стал задумчиво крутить конец своей заплетенной в косу бороды. А Эрагон возобновил свое повествование и рассказал о том, как он, Сапфира и Глаэдр проникли в Свод Душ, однако воздержался от того, чтобы объяснять, что для этого от них потребовалось. А когда он сообщил об Элдунари, спрятанных в Своде Душ, вокруг воцарилось потрясенное молчание. Затем Эрагон сказал: — Откройте свои мысли. И через мгновение воздух вокруг словно наполнился шепотом; Эрагон явственно ощущал присутствие Умаротха и других скрытых от глаз драконов. Эльфы зашатались, Арья упала на колени, прижимая руку к виску, словно ее ударили. Орик издал вопль и стал озираться с широко раскрытыми от изумления глазами. -А Роран, Джормундур и Оррин застыли на месте. Королева Имиладрис медленно опустилась на колени, приняв почти ту же позу, что и ее дочь, и Эрагон услышал, как она мысленно ведет разговор с драконами, приветствуя многих, как старых друзей, и называя их по именам. Блёдхгарм вел себя примерно так же. Несколько минут продолжался весьма оживленный обмен мыслями между драконами и эльфами, и Эрагон, желая защитить себя от этой какофонии звуков и образов, поставил мысленный барьер, отошел в сторону и уселся на переднюю лапу Сапфиры, пережидая, когда утихнет этот взрыв всеобщего энтузиазма. Особенно сильно его сообщение подействовало на эльфов: Блёдхгарм смотрел перед собой с выражением неземной радости и удивления; Арья все продолжала стоять на коленях, и Эрагону показалось, что он видит у нее на щеках дорожки слез; Имиладрис была вне себя от счастья и восторга, и Эрагон впервые с тех пор, как он с ней познакомился, видел ее по-настоящему счастливой. Потом Орик, встряхнувшись и словно приходя в себя после крепкого сна, сказал, глядя куда-то мимо Эрагона: — Клянусь молотом Морготала, это будет новым поворотом в развитии событий! С их помощью мы ведь, пожалуй, и впрямь сможем прикончить Гальбаторикса! — А раньше ты считал, что не сможем? — вкрадчиво спросил Эрагон. — Нет, конечно, я и раньше думал, что сможем, только теперь у меня уверенности куда больше. Роран тоже встряхнулся, точно со сна. — Я и не… Я знал, что ты и эльфы стали бы сражаться изо всех сил, но я не верил, что вы можете победить. — Он посмотрел Эрагону прямо в глаза. — Гальбаториксу удалось победить и погубить стольких Всадников, а ты один, да и опыта у тебя пока маловато. Если честно, наша победа казалась мне почти невозможной. — Я знаю. — А вот теперь… — В глазах Рорана появилось какое-то волчье, хищное выражение. — Теперь у нас есть шанс! — О да! — сказал Джормундур. — И только подумайте: нам больше не нужно так уж тревожиться насчет Муртага. Теперь он вам с Сапфирой и со всеми этими… бывшими — драконами не соперник! Эрагон побарабанил пятками но лапе Сапфиры и ничего не ответил. Насчет Муртага у него имелись свои соображения. Ему почему-то совсем не хотелось обсуждать, как будет лучше его убить. Затем заговорил Оррин: — Умаротх сказал, что вы выработали некий план сражения. Ты намерен поделиться им с нами, Губитель Шейдов? — И я бы хотела послушать, — сказала Имиладрис, хотя и куда более доброжелательным тоном. — И я, — сказал Орик. Эрагон некоторое время смотрел на них, потом кивнул и сказал, обращаясь к Имиладрис: — Твоя армия готова к бою? — Готова. Долго же мы ждали этого момента. Но теперь месть близка! — А вардены? — Этот вопрос Эрагон адресовал Оррину, Джормундуру и Орику. — Мои кнурлан рвутся в бой, — провозгласил Орик. Джормундур, глянув на короля Оррина, пожал плечами и сказал: — Люди, конечно, устали, да и еды в лагере маловато, но воля их тверда. — А как ургалы? — Ургалы рвутся в бой. — В таком случае мы идем на штурм. — Когда? — спросил Оррин. — На рассвете. Некоторое время все молчали. Первым заговорил Роран: — Легко сказать, да сделать трудно. И как же мы этот штурм начнем? Эрагон объяснил. Когда он умолк, вокруг воцарилась тишина. Роран присел и принялся что-то чертить на земле указательным пальцем. Потом сказал: — Это очень рискованно. — Зато смело! — возразил Орик. — Очень смело! — А безопасных путей у нас больше и не осталось, — поддержал его Эрагон. — Если удастся застать Гальбаторикса врасплох — и выиграть несколько мгновений, — этого будет достаточно, чтобы чаша весов качнулась в нашу сторону. Джормундур потер подбородок. — А почему бы сперва не убить Муртага? Почему ты не хочешь сперва прикончить его и Торна, раз у нас есть такая возможность? — Потому, — ответил Эрагон, — что Гальбаторикс тогда узнает о них. — И он махнул рукой в сторону скрытых ото всех глаз Элдунари. — И мы потеряем свое главное преимущество — внезапность. — А почему ты вдруг решил, что эта девчонка, эта маленькая ведьма, станет тебе помогать? — неприязненным тоном спросил Оррин. — Что-то раньше она к этому отнюдь не стремилась. — На этот раз она нам поможет! — твердо пообещал Эрагон, хотя в душе вовсе не был так уж в этом уверен. Оррин что-то пробурчал. Затем в разговор вступила Имиладрис: — Эрагон, на мой взгляд, это замечательный план, но то, что ты предлагаешь, очень опасно. Ты действительно хочешь так поступить? Я спрашиваю не потому, что сомневаюсь в твоей преданности долгу или в твоей храбрости, а потому, что на такое можно было решиться только после долгих раздумий. Итак, ответь мне: ты действительно хочешь так поступить? Ты ведь понимаешь, чего это может стоить? Эрагон не встал, но ответил ей твердо: — Да, я хочу поступить именно так. Эта задача должна быть решена, и мы те, кому выпало ее решить. Какова бы ни была цена этого решения, нам теперь невозможно повернуть назад. |