Книга Зоя, страница 60 – Юлия Ларосса

Пришла моя любимая пора года. Красочный и живописный сезон уютных кафе, теплого чая, свитеров крупной вязки и многослойных шарфов, частых дождей и пасмурных дней, которые заставляют ценить солнечный свет, согревающий своими лучами, и отсутствие луж под ногами.

Люблю осень. Не за что-то, а просто так. Ведь настоящая любовь причин не требует.

Латти и Виктор путешествовали уже больше месяца. Мария… Бедная девочка до сих пор не проснулась. Ее перевезли из Монако в здешнюю больницу, и я очень часто навещала ее и Эйда, живущего там. Мы все поддерживали его всеми силами. Однако наше бессилие граничило с обреченностью.

Я первокурсница одной из лучших школ искусств в Европе. Каждая минута занятий для меня — это минута счастья. Впитывая знания, получая опыт, я тем самым пробуждала в себе неутолимую жажду творить, творить, творить…

Я почти скопила необходимую сумму для аренды квартиры. Ронни, которая помимо волонтерской деятельности в больнице подрабатывала еще и агентом риелтора по недвижимости, помогала мне в поисках нового жилья. Она поддерживала мое тайное решение, обретающее твердость уверенности с каждым днем.

Мечта всей моей сознательной жизни вот-вот исполнится. Я даже знаю когда — в декабре. На начало первого месяца зимы запланирована моя первая выставка картин! Ксавьер изо всех сил рекламировал мое имя среди нужных людей, помогал мне наставлениями при изучении современного искусства, знакомил с влиятельными арт-деятелями.

Новая жизнь давала мне возможность жить, творить и наслаждаться. Вот только если бы мои мысли так бесправно не удерживал в плену… Себастьян Эскалант.

Когда я не рисую его, я считаю дни без него. А их уже перевалило за тридцать. С того дня, как мы прибыли в барселонский аэропорт, я больше его не видела. Его взгляд и сухое «Всего доброго, Зоя!» до сих пор всплывали в моей памяти.

От Ксавьера я узнала, что он уехал из страны. Куда? Надолго ли? Увы, я не имела права знать это, да и спрашивать я тоже не смела.

В мою жизнь осень пришла немного раньше, чем в Барселону. В душе похолодало с уходом Себастьяна. Я скучаю. Я тоскую. Я… люблю. Люблю человека, который не хочет любви. Мужчину совершенного, но обремененного тайнами и обязанностями.

Больно. Жизнь состоит из периодов, а не из черно-белых полос. Что-то вроде Юрского, только название другое. Сейчас мой жизненный период — это безответная любовь.

Но я не собиралась огорчаться и даже пытаться перестать его рисовать. Каждый раз, беря в руки кисть и палитры, я создавала новый портрет Себастьяна Эскаланта. И заново влюблялась в него.

Эти глаза — такие глубокие и золотистые — в окружении завидных густых ресниц. Они сужаются, когда он злится, и искрятся теплом, когда смеется. Волосы каштановые под солнечным светом и черные под луной. Две складочки над переносицей, когда он хмурится или сосредоточенно изучает что-то. И губы… Закрываю глаза и вижу их движение, когда он произносит мое имя.

Работы, возложенные на алтарь моей любви к Себастьяну, — моя тайна. Их никто не видел, кроме него. Хотя та часть рисунков уже давно отошла в категорию «попыток». Теперь эти портреты почти совершенны. Не абсолютно только из-за того, что их еще не оценивали другие взоры.

Я чувствовала, что мне стоит показать их Ксавьеру, преподавателям или Латти. Понимала приближение этой необходимости и уже хотела этого все больше и больше.

Ведь с каждым днем я убеждалась, что готова принять еще одну материнскую заповедь: «Найди настоящих друзей. Даже если на поиски уйдет вся твоя жизнь».

Прозвенел звонок, оповещающий об окончании сегодняшних занятий.

Я вздрогнула и очнулась от раздумий. Лекция по истории искусства Европы осталась позади. Я собрала конспект, ручку и учебник в кожаный рюкзачок. Стремительный поток жизнерадостных творческих студентов подхватил меня и понес к выходу.

Девятое сентября. Прошло уже сорок два дня с тех пор, как я в последний раз видела Себастьяна Эскаланта.

— Привет! Ты домой? — подошел ко мне Николас и, с улыбкой на тонких губах, вторгся в мои мысли.

— Привет, Ник! — пытаясь отыскать свои наушники в рюкзаке, ответила я. — Да, куча работы и домашнего задания.

— Я провожу тебя, можно? — он тщетно скрывал нотки надежды в голосе.

Я ловила на себе взгляды девушек, которых Ник будто не замечал из-за меня. Ему удалось быстро выделиться из толпы и попасть в ряды любимчиков преподавателей и студенток.

— Конечно! Спасибо, Ник.

Снова ругая себя за слабость и боязнь обидеть его отказом, я двинулась к выходу. Осеннее солнце вселяло оптимизм, а теплый ветерок прогонял сонливость, навеянную двухчасовой монотонностью лекции.

— Наша банда будет выступать на вечеринке по случаю начала учебного года! Что-то типа посвящения в студенты, — радостно тараторил Ник, когда мы шли по территории школы. — Круто, правда?

— Э…банда?

— Ну, группа, помнишь, я знакомил тебя с ними в арт-кафе?

— О, конечно! Замечательно! — растеряно улыбнулась я.

Я даже не знала, что будет какое-то посвящение.

— Ты ведь пойдешь на эту вечеринку? — словно между прочим спросил он.

Черт! Хочет меня пригласить?

— Я… — звонок моего мобильного уберег парня от разочарования отказом. — Прости, пожалуйста, Ник! Алло?

— Привет, Зоя! — услышала я в динамике голос Латти. — Обернись!

Сердце радостно подпрыгнуло, и я оглянулась. На парковке возле белого красивого авто с сильно округлившимся животиком стояла Злата и махала мне рукой.

— Я приехала за тобой! — улыбалась она, все еще говоря со мной по телефону. — И, видимо, за этим красавчиком. Давайте сюда!

Я рассмеялась:

— Ты даже не представляешь, как я рада видеть тебя!

Ник проследил за моим взглядом и снова посмотрел на меня. В его глазах, за оправой очков, я увидела явное огорчение.

— Ник, это моя подруга, — неловко пояснила я. — Мы очень долго не виделись. Поговорим завтра, хорошо?

— Разумеется, Зоя! — улыбнулся он, уже делая шаги назад, прощаясь.

— Привет подруге!

— Спасибо. И прости, что динамлю.

Он усмехнулся, сморщил нос и закинул свою сумку подальше на плечо:

— Честно говоря, я уже привык. Ну пока!

— До завтра! — добавила я ему в след.

Внезапно возникшее ощущение паршивости стало отравлять мой день.

***

— Одно латте с карамельным сиропом и земляничный чай, пожалуйста! — улыбалась Латти молодому парню-официанту. Когда тот оставил нас, девушка перевела на меня взгляд и подарила улыбку:

— Как твои дела, Зоя?

Мы расположились на мягких диванчиках уютного кафе с ароматом свежеиспеченных кексов и круассанов. За долгое время я вдруг почувствовала проблески радости и уюта. Эта девушка действительно исцеляла людей, как и утверждал Себастьян.