Книга Последние подростки на Земле. Безумное приключение Джун, страница 8 – Макс Бральер

– На добычу мою позарилась? – спрашивает босс.

Хотя, это не столько вопрос, сколько обвинение.

– Нет, – говорю я, – что вы. Просто, э-э-э… «Давай же!» – мысленно приказываю я себе.

Как бы поступила Джун-репортер? Но лапа великана стискивает меня так сильно, что я не могу вспомнить ровным счетом ничего, кроме главных репортерских вопросов: «кто?», «как?», «где?», «когда?» и «почему?».

Мне начинает казаться, что мои внутренности вот-вот лопнут, и я вдруг выпаливаю:

Босс склоняет голову набок – он в легком замешательстве, и это хорошо. Видимо, поток неудобных вопросов выбил его из колеи.

Но вдруг он наклоняется ко мне – так близко, что я чувствую его зловонное дыхание:

– Вопросы тут задаю я, а не ты.

– Вообще-то, – говорю, – я привыкла работать по-другому. По моему опыту, интервью лучше всего проходит, когда…

КА-БУМ!

Великан бьет кулаком в грязь, и я чувствую, как содрогается земля.

Босс рифтеров рычит:

– Болтаешь много. А тот, кто много болтает, обычно что-то замышляет. Небось хочешь сама отвезти крылзера Траллу? И на пару со своей жвачкой получить награду?

Прежде чем я успеваю попросить разъяснений, из-за моей спины выскакивает Глоблет:

– ЭЙ! НИКАКАЯ Я НЕ ЖВАЧКА! И Я СВОЯ СОБСТВЕННАЯ!

– Помолчи, жвачный комок! – огрызается босс.

Кулак великана сжимается крепче и подносит нас ближе к боссу. А тот говорит:

– Мои ребята выследили зверя, мои ребята его связали! И теперь – уж не сомневайся – именно мои ребята отдадут его Траллу.

– Дружище, – отвечаю. – Поверь. Лично я ничего не дала бы Траллу.

Разве что смачный пинок под зад. В своем воображении я ему такие пинки раздаю постоянно.

Босс хмыкает, и тут я понимаю: его насторожило, что я не хочу приносить Траллу дары. Стоп. Ну конечно! Я нахожу взглядом рукоять остроги, которая все еще торчит из земли, и уже знаю, что нужно делать. Главное, продолжать отвлекать босса…

– Чего это вы Траллу подарки везете? У него день рождения, что ли?

– А то ты не знаешь. Каждая тварь в этом проклятом измерении в курсе. Тралл теперь большая шишка, – говорит босс.

Он изучает мое лицо, следом – физиономию Глоблет. А потом обнаруживает Все-вокруг-взрывательный бластер-бомбастер и хватается за него:

– Что это тут у нас?

– ЗДОРОВЕННЫЕ ЧАСЫ! ОНА ИХ НАДЕВАЕТ, КОГДА ХОЧЕТ ПОЩЕГОЛЯТЬ! – орет Глоблет. – ВСЕ, ОТСТАНЬ.

Босс смеется:

– Пожалуй, пора моему великану вас раздавить. И тебя и подружку. Превратить в лепешки.

Я чувствую свободной ногой острогу. Она так близко…

Великан крепче сжимает кулак, я задеваю подошвой рукоять остроги и умудряюсь ее…

Вдруг внизу появляется резкая ВСПЫШКА. Смазанные цвета, неоновые блики – и существо уносится прочь!

– ЛОВИТЕ! – вопит босс.

Великан бросается вдогонку за существом и разжимает лапу. Мы с Глоблет летим на землю.

Существо несется через площадку на полусогнутых лапах. Великан бежит за ним, по пути сминая качели и расплющивая горки.

Я – с облегчением – наблюдаю, как существо исчезает, зарываясь в песочницу.

– Пора выбираться отсюда! – говорю.

– Меньше слов! – отвечает Глоблет. – Больше дела!

Я выдергиваю острогу из земли и бегу с площадки. И тут замечаю приоткрытый люк – как раз можно протиснуться.

Оглядываюсь.

Великан-людоед разочарованно топает ногой, босс рифтеров недовольно хмурится. Существо сбежало.

Зря я медлила – босс успевает заметить меня. Наши взгляды встречаются.

Его взгляд говорит: «Этот раунд ты выиграла, но мы непременно встретимся еще… очень скоро…»

А затем мы с Глоблет исчезаем во тьме…

– Будем идти по канализации, пока не окажемся как можно дальше от этой несчастной площадки, – говорю я Глоблет. – А там снова выберемся на поверхность и поищем дорогу домой.

– Гениально! Гениально! – восклицает Глоблет.

Но чем дальше мы продвигаемся, тем меньше мне нравится мой план. В канализации темно и скользко. Под ногами – грязная вода и мусор. А еще время от времени раздается звук, подозрительно похожий на хруст костей.

Наш путь освещает только Глоблет. Я несу ее на вытянутой руке, словно средневековый фонарь со свечой…

Открытый люк мы находим лишь через несколько часов. Мне так хочется вдохнуть свежего воздуха, что я даже не думаю, куда этот люк ведет. Я просто вылезаю наружу.

– Наконец-то мы выбрались из тоннеля! – щебечет Глоблет. – Невозможно столько светиться, я чуть не уснула.

– Но есть одна проблемка, – отвечаю я, оглядывая окрестности. – Теперь тем более непонятно, где мы…

Мы в одном из тех районов-новостроек, где все дома совершенно одинаковые. И приходится высаживать перед своим всякие тюльпаны – иначе не отличишь его от других. Например, подвозят тебя родители друзей, а ты им говоришь: «Наш вон тот, где тюльпаны!»

Но потом выпадает снег, цветочки гибнут, и снова дома – как под копирку.

Вот и сейчас – никаких тюльпанов.

Лишь бесконечная паутина из толстых пульсирующих Виноградных Штуковин, оплетающая все вокруг.

– Я просто хочу домой.

Но сказать проще, чем сделать. Мы шагаем.

И шагаем. И шагаем. Беда в том, что тут не только дома выглядят одинаково. Но и все улицы.

А названия улиц связаны исключительно с деревьями!