Книга На двух планетах, страница 42 – Курт Лассвиц

– По правде сказать, не много. Опять изучала полярную карту.

Они проходили, оживленно беседуя, по людным аллеям парк. За деревьями заходило солнце; вечернее небо пылало пурпуром и золотом. Все чаще попадались им навстречу гуляющие. Многие знали их, вежливо раскланивались с ними, но, оборачиваясь им вслед, переглядывались и перешептывались.

– Им теперь хорошо разгуливать, – обращаясь к своему спутнику прогнусавил маленький человечек с широким пронырливым лицом. – Мужа-то он отправил на северный полюс.

– А ведь это фрау Торм! – сказала молоденькая девушка. – Каждый день она проходит здесь с доктором Эллем.

Фридауцы очень гордились тем, что все газеты были переполнены сообщениями об их полярной экспедиции и что всюду можно было прочесть биографию их сограждан. Поэтому они радовались всякому предлогу поговорить о них; и говорили без удержу, со свойственными им дружелюбием и доброжелательством, и чем меньше были осведомлены, тем охотнее они говорили.

Элль и Исма вышли из парка и пошли по широкой улице, напоминавшей аллею, так как перед домами были всюду палисадники. Они остановились перед домом Торма. Они уже простились, и лишь на мгновение замешкались, медля расставаться, когда входная дверь открылась и из дому, навстречу им, вышел почтальон.

– Добрый вечер, фрау Торм, – сказал он. – Хорошо, что я вас встретил, дома у вас я никого не застал.

Исма схватила телеграмму и поспешно вскрыла ее.

– От него, из Гаммерфеста! – возбужденно воскликнула она.

– Это станция голубиной почты, – сказал Элль.

Уже смеркалось. Она с трудом различала буквы. Из окон соседних домов на нее смотрели.

– Поднимемся ко мне, Элль, – сказала она. – Это не так-то скоро можно прочесть. На сегодня сделаем исключение – вы можете ко мне зайти.

Она торопливо поднялась по лестнице. Когда Элль вошел в комнату, Исма уже стояла у лампы и читала телеграмму. Она сбросила шляпу, заслонявшую ей свет.

Вот, – сказала она, протягивая телеграмму Эллю. – Он жив и здоров. Читайте, читайте вслух, я плохо понимаю в чем дело.

Она опустилась в кресло и стала снимать перчатки. Элль мельком взглянул на телеграмму; его руки заметно дрожали. Он сел.

– Ради бога! что с вами, Элль? Вы дрожите?

– Не от тревоги, нет, нет – меня просто поразило… Слушайте, Исма.

Он прочел:

"Гаммерфест. 5 сентября 3 часа 8 минут. Только что вернулся почтовый голубь со штемпелем "Воздушный шар Полюс"; принес следующее известие:

"Фрау Исме Торм. Фридау. Германия. 19 августа, 5 часов 34 минуты пополудни по средне-европейскому времени.

Все здоровы. После тридцатичасового благоприятного полета прямо на север, парим над полюсом. Множество островов в небольшом почти свободном ото льда внутреннем море. Маленький, совершенно круглый остров, около пятисот метров в диаметре, отмечен неизвестными обитателями, как полюс; на нем непонятные приборы. На поверхности острова в большом масштабе стереографическая центральная проекция северного полушария до тридцатого градуса широты. Жителей не видно. Высадка не желательна, продолжаем путь. Сердечный привет.

Торм".

Элль еще раз внимательно перечитал телеграмму в то время как Исма с напряженным ожиданием смотрела на него. Потом он вскочил и несколько раз прошелся по комнате. Исма тоже встала.

– Мы продолжаем путь! То-есть мы возвращаемся? Не так ли, Элль? Что он хотел сказать? Значит цель достигнута? Ах, слава богу!

– Да, цель достигнута, – многозначительно сказал Элль.

Исма подошла к нему и схватила его за руку.

– Благодарю вас, милый друг, – сказала она, глядя на него сквозь слезы. – Благодарю вас, это – дело ваших рук!

Он нежно притянул ее к себе, она в полном забвении склонила голову на его плечо.

– Исма! – сказал он, касаясь губами ее лба.

Она покачала головою и отошла от него.

– Садитесь, – сказала она, – и говорите же, наконец! Что такое это "непредвиденное"?

– Оно перед вами.

– Но в чем же дело? Я ничего не понимаю. Я совсем сбита с толку. Что это, – опасность?

– Это означает… Исма, вы не поверите, что это означает для всех нас. Как мне объяснить вам это?

Он придвинул свое кресло поближе в ней и взял ее за руку.

– Что с вами? – спросила она, испуганно глядя на него.

– Это означает, что обитатели планеты Марс высадились на северном полюсе Земли. Это означает, что они водворились на Земле со своими приборами и машинами. Это означает, что вскоре Земля, человечество будут управляться марсианами, что золотой век счастья озарит этот скорбный мир и что нам доведется дожить до этого!

Его голос окреп, он говорил е одушевлением, его большие, темные, пылающие глаза были устремлены вдаль. Исма растерянно глядела на него.

– Элль! – робко сказала она, – умоляю вас! Вы же не можете шутить в такую минуту? Как мне понимать вас?

– Я сказал только правду.

Эти слова были произнесены с таким выражением, что нельзя было сомневаться в их серьезности.

Исма молчала. Она откинулась на спинку кресла, тонкими пальцами отвела светло-каштановые волосы с узкого лба, и потом, сложив руки, умоляюще поглядела на него.

– Слушайте же, Исма, любимый друг мой, – медленно заговорил Элль. – Я расскажу вам то, чего еще никто не знает, никто не должен был знать и что объяснит многое, казавшееся вам загадочным. Это длинная история.

Он погрузился в молчание.

– Говорите же, – взволнованно сказала она. – Вы проведете у меня весь вечер, – сегодня я не могу оставаться одна и никого, кроме вас, я не хочу видеть. Я должна знать все.

Элль начал свой рассказ. Он говорил о Марсе, об его обитателях, об их культуре, великодушии и могуществе. Он рассказал, как они стремились на Землю, чтобы принести человечеству мудрость своего учения; как он всю жизнь ждал известия о том, что марсиане, наконец, завладели северным полюсом. Рассказал, что именно это и побудило его заняться полярными исследованиями и снарядить экспедицию на северный полюс. А теперь уже нет сомнений, что ожидания его сбылись.

Исма, молча, слушала его. Это было свыше ее понимания. Когда Элль смолк, она сказала:

– Вы рассказываете сказку, чудесную сказку. Я бы все это сочла за выдумку, если бы не получила этой телеграммы и если бы вы не были моим любимым, верным другом. Я должна верить вам, хотя и не могу понять, откуда вы все это знаете и почему вы никогда до сих пор не говорили об этом. Но если вы знали, что ожидает экспедицию на полюсе, то вы должны были бы подготовить к этому моего мужа.

Элль улыбнулся. – Я и сделал это, поскольку мог, – сказал он. – Ведь я не знал, оправдаются ли мои предположения, и поэтому не считал возможным о них говорить. Вы же сами только что сознались, что, не будь этой телеграммы, вы не поверили бы мне. И никто бы мне не поверил, меня сочли бы дураком, – я только подорвал бы доверие ко всей моей деятельности. Но все-таки, на всякий случай, я принял кое-какие меры. Помните те три бутылки шампанского, которые вы велели Зальтнеру тайком засунуть в гондолу шара? Они прошли через мои руки. Вместе с ними уложен и маленький, составленный мною немецко-марсианский словарь; я надеялся, что он пригодится экспедиции, когда она встретит марсиан на полюсе.