Книга Золото твоих глаз, небо её кудрей, страница 227 – Михаил Харитонов

Сейчас они прятались на крохотной прогалинке в лесу. Вокруг толпились деревья, застилавшие вид. То же самое делали низкие вечерние облака. В тёмном небе едва-едва можно было различить маленькое светлое пятнышко — то ли звезду, то ли камень Оковы.

— Ошибка пятьсот три… Service unavailable… — стонал заяц. — Несистемная ошибка… Ещё несистемная ошибка… Плохо мне, вашбродь… А-а-а-а-а!

— Тише, миленький, тише, мой хороший, — шептал Пьеро зайцу в ухо. — Нас найдут, нас убьют. Нельзя кричать, нельзя, миленький.

— Оценка двести три… Информация не авторитетна… Сообщение триста шесть! Больно, блядь! — рыдал умирающий заяц.

— Тише, миленький, — в отчаянии шептал Пьеро. — Тише, пожалуйста…

— Пятьсот двадцать, unknown еrror! — закричал заяц и со всей силы дрыгнул задними лапами. Изо рта его хлынула чёрная смертная кровь.

Маленький шахид поднял взор к равнодушным небесам и послал их нахуй.

А как всё хорошо начиналось! У него был великолепный байк, сумка шоколада, а впереди — только даль, полная надежд пьерски́х дорога. По которой он нёсся стрелою, рассчитывая достигнуть Мальвины дней за десять стремительного бега. Ну или хотя бы недели за две.

И сначала всё шло збс. Днём он нёсся стрелой, вечером плотно ужинал, ухаживал за зайцем и спал.

На пятый день иссякла припасённая провизия. Но выяснилось, что продовольственный вопрос не так остр, как казалось. Сперва при дороге нашлась обгрызенная туша злопипундрия, вся в свежих опарышах. Будучи существом цивилизованным и беспредрассудочным, Пьеро знал, что белые червячки — это практически чистый протеин. Он наелся ими сам и накормил зайца. Потом ему удалось поймать стрекозюльку. Точнее, она сама поймалась: глупое существо лезло в сумку с шоколадом, не обращая внимания ни на что вокруг. Пока он варил стрекозюльку, на запах сбежались дикие ежи. Он поймал двоих, они тоже пошли в суп. Дальше тоже что-то подворачивалось. В общем, голодным Пьеро не оставался, как и его скакун.

Первые неприятности начались в новогоднюю ночь. Маленький шахид обустраивал убежище для сна — за пригорочком, вне видимости с тракта — когда услышал шаги и голоса. Осторожно подобравшись к дороге, он увидел с десяток существ, которые целеустремлённо двигались по направлению к Директории. Существа были довольно-таки крупные, так что связываться с ними Пьеро не захотелось. Пришлось уходить от дороги, маскироваться. Всё это было хлопотно и некстати.

Днём стало хуже. Пустынная дорога ожила. По ней всё время кто-то шёл. Мелкие группки Пьеро не беспокоили, но под вечер на него напала стайка малоумных аллигаторов. Если бы не выдающиеся скоростные качества Enduro Glide Ultra, от маленького шахида и костей не осталось бы.

На следующий день всю дорогу заполонили какие-то хорошо организованные птицы. Пьеро решил было, что это индюшки, а потому надел маску грибовика и шляпу — он знал, что индюшки грибовиков сторонятся, но не нападают. Оказалось, что это были вовсе не индюшки, а индейки, не любящие грибовиков активно. Пришлось спасаться бегством. Увы, победа была пирровой: зайцу пришлось выходить на максимальную скорость, что почти опустошило сумку с шоколадом. В качестве небольшой компенсации Пьеро раздобыл оружие — индейскую саблю. Правда, она была из плохой стали, а рукоять сделана под широкую трёхпалую ладонь. Маленький шахид два часа провозился, но кое-как обтесал деревяшку. Потом потратил ещё час, пытаясь заточить тупое лезвие о камень. Получилось так себе.

Потом случилась совсем смешная бедулька. У Пьеро куда-то запропастился пузырёк с пилюлями театральными баритональными лирическими. Пьеро этого и не заметил. В результате через сутки он перестал сипеть и хрипеть, а заяц — слушаться. Маленький шахид спешился и, холодея от ужаса, четырежды перерыл все вещи. В конце концов пузырёк нашёлся во внутреннем кармане пальто, куда его Пьеро случайно сунул. Однако времени это всё отняло преизрядно.

Ну а сегодня Пиэрий Эагрид столкнулся на дороге с компанией бульдога, носорога и небольшого мамонта . Эта троица охотилась на одиноких путников целенаправленно. Уйти почти удалось, но в самый последний момент носорог всё-таки сумел пырнуть зайца рогом в бочину.

Теперь Пьеро остался один, спешенный. Дорога, представлявшаяся столь короткой, внезапно растянулась до неимоверной дали. На пересечение нейтралки придётся убить не меньше месяца — ибо идти предстоит пешком, да ещё где-то добывать еду. Как прошмыгнуть мимо поняш, было и вовсе непонятно.

Но уходить было нужно палюбасу. Унося на собственной спине всё ценное. Включая несколько килограммов зайчатины. Было бы крайне расточительно оставлять такой хороший труп всяким случайным дармоедам.

Пьеро погрузился в размышления о том, какие части ездового зайца наименее жёстки, когда услышал очень характерный шум. Кто-то бежал на четвереньках. Даже не так. Улепётывал. С таким шумом можно только спасаться бегством.

Как раз в тот самый миг, когда маленький шахид пришёл к этому мнению, прямо на него выскочил бульдог. Тот самый, сегодняшний.

Он приближался огромными прыжками — ошалелый, выпученноглазый. Позади кто-то нёсся, судя по звукам — круша всё на своём пути. Вероятно, носорог.

Пьеро не думал. Он просто отпрыгнул в сторону и укрылся за заячьей тушей .

Через несколько секунд мимо просвистел носорог. Именно просвистел — а также прогрохотал, протопотал, etc.

Маленький шахид забился под самое заячье брюхо, стараясь зарыться в шерсть, спрятаться в неё. К сожалению, шерсть у зайки была так себе, а подлезть под тушу было тяжело и стремновато. Но он очень постарался слиться с местностью.

Шум затих. Никто страшный вроде как не появлялся. Даже мамонт вроде куда-то делся. Пьеро задумался о том, не вышло ли у бульдога с носорогом какого-нибудь конфликта — иными словами, не убегал ли бульдог от носорога. Через пару минут он почти что убедил себя в этом. Но покидать своё жалкое убежище всё-таки не спешил.

Тут наконец раздался шум шагов. Шло какое-то небольшое существо. Но шло так, как будто оно никого и ничего не боится. Такие нюансы Пиэрий Эагрид научился чуять ещё в боевой молодости.

Шаги стали громче. Остановились они возле кострища.

Внезапно Пьеро захотелось выглянуть и посмотреть, кто там. Ну вот просто позарез как захотелось. Как будто под попой припекло, как будто в ногах зашевелились пружины: встать, чтобы увидеть — что это там такое.

Пьеро сжал зубы. Сделал несколько долгих вдохов. Хотение никуда не ушло, но стало терпимым.

Шаги приблизились. Потом туша зайца дрогнула. Кто-то её теребил, подёргивал за шкуру.

Желание встать и посмотреть снова подступило под самое горло. Маленький шахид зажмурился. Всё в нём протестовало против этого, всё хотело видеть.

Он так и сидел, пока что-то не коснулось его — осторожно, почти деликатно. Тут всё-таки пришлось открыть глаза.

На него в упор смотрела птица обломинго — кошмар всех живущих, сосуд мирового зла.