Онлайн книга «Незнакомка в зеркале»
|
Я как раз делаю кофе, когда сзади подходит Джулиан и целует меня в шею. – Буду по тебе скучать, – говорит он. Я поворачиваюсь и кладу руки ему на плечи. – И я по тебе, – говорю я и приподнимаюсь на носочках, чтобы поцеловать его. После завтрака Джулиан рассказывает мне о статье, которую только что опубликовал, и о своем докладе на конференции. Меня не перестает впечатлять острота его ума. Неудивительно, что его так ценят с профессиональной точки зрения. После второй чашки кофе я провожаю его в холл и, пока он опускается на корточки и открывает портфель, снимаю и перекидываю через руку его пальто. Тут Джулиан раздраженно мотает головой. – Черт. Опять забыл телефон наверху. Идиот, – говорит он и большими шагами несется по лестнице. Проходит несколько минут, и он возвращается. – Все взял? – спрашиваю я, подавая ему пальто. – Вроде да, – отвечает Джулиан, одеваясь. Шарит рукой в одном кармане, хмурится, шарит в другом, ощупывает карманы пиджака. – Хмм, – говорит он и оглядывает все вокруг. – В чем дело? – Ключи от машины. Они были в кармане. – Уверен? – спрашиваю я, гадая, не заразился ли он моей забывчивостью. – Абсолютно. Он снова проверяет карманы: – Чушь какая-то. Качает головой, подходит к приставному столику и вынимает из ящика дубликат ключей. – Поищу, когда вернусь. Уже опаздываю. Мы снова целуемся, и я машу ему, стоя на пороге, пока «ягуар» не скрывается из виду. Его отъезд привел меня в уныние. Стараясь стряхнуть с себя хандру, я иду наверх, чтобы одеться, и обещаю себе хорошо провести день вместе с дочкой. Всего одна ночь, и даже не успею оглянуться, как Джулиан будет дома. Утром мы с Валентиной идем в Детский музей, потом где-нибудь пообедаем. Она спросила, можно ли разогреть на ужин пиццу, и я сказала, что это отличная идея. Приняв душ и одевшись, я подхожу к спальне Валентины и приоткрываю дверь. Она уже оделась, сидит на кровати и читает. Вхожу. – Ты уже встала? Тихо как мышка. Давно? – Нет. Только почитала немножко. Она закрывает книжку и спрыгивает с постели. – Мы сейчас пойдем в музей, да? – Ага. А потом за подарками к Рождеству. Как ты красиво нарядилась! На ней ярко-розовый свитер с горлом и коричнево-белые ковбойские сапожки. Я смотрю, как она причесывается и забирает волосы под фиолетовый обруч с блестками. – Ты отлично выглядишь, – говорю я, и мы спускаемся по лестнице, держась за руки. – И ты, мамочка. Только надень тоже ковбойские сапоги. Тогда мы будем одинаковые. Смотрю на сапоги с шерстяной подкладкой, в которых так удобно ходить целый день. Я не горю желанием сменить их на ковбойские, но ради Валентины готова. – Точно. Давай быстренько вернемся наверх, и я в них переобуюсь. – Ура! – хлопает в ладоши Валентина. Справившись с обувью, мы снова идем вниз. Валентине не терпится начать день, который мы с ней предвкушали две недели. – Держи, – я подаю ей пуховик. – Помочь застегнуть? Она делает надменную гримаску: – Я не ребенок, мама. – Конечно, – говорю я, сдерживая смех. – Иногда я забываю, какая у меня уже большая девочка. Валентина смотрит уже благосклоннее. Накидываю собственную пуховую куртку и беру сумку. – Вперед, – говорю я и открываю дверь из кухни в гараж. Вытаскиваю из сумки ключи и нажимаю кнопку, но машина не реагирует. Нажимаю еще раз и еще. Ничего не происходит. Смотрю на ключи и в ужасе вздрагиваю. Это от «ягуара» Джулиана. Внезапно меня обдает жаром, и Валентина спрашивает, что случилось. Не могу собраться с мыслями. Как эти ключи оказались у меня в сумке? Я всегда оставляю ее на полке в холле, прямо рядом с подставкой для ключей. Неужели я бессознательно достала ключи из его кармана и сунула к себе в сумку? Выуживаю собственные ключи, мы трогаемся в путь, но меня трясет, и я себе не доверяю. Дальше я стараюсь отвлечься и получать удовольствие, и у меня, в общем, получается. Домой мы с Валентиной возвращаемся усталые, и она с радостью соглашается на мое предложение переодеться в уютную пижаму перед ужином. – Я надену пижаму с Белль и тапочки с Рапунцель, – заявляет она и скачет по ступенькам, напевая Be My Guest [5]. Когда она поднимается на второй этаж, я иду на кухню и ставлю пиццу в духовку, а потом иду переодеться сама. Мы целый день провели на улице, и мне все еще зябко, поэтому я натягиваю фланелевые пижамные брюки и длинное флисовое платье. – Пицца почти готова, – говорю я, входя на кухню вместе с Валентиной. – Моя самая любимая еда, – говорит Валентина, забираясь на барный стул за стойкой. Я достаю из духовки сковороду, разрезаю пиццу и кладу нам по куску. – Осторожно, еще горячо, – предупреждаю я Валентину. Она наклоняется, почти касаясь пиццы губами, и начинает дуть быстро-быстро. Это зрелище сразу поднимает мне настроение. – Теперь можно есть? – спрашивает Валентина, трогая пиццу пальцем. Я смеюсь: – Ну, если пальцу не горячо. Она смотрит на меня широко раскрыв глаза, мотает головой, берет пиццу и откусывает от нее. Я собираюсь предложить ей второй кусок, но у нее уже слипаются глаза, и она сидит, подперев голову рукой. – Мам, я устала. – У нас был насыщенный день. Давай уложим тебя в постель и почитаем книжку? Когда она засыпает, на часах еще только начало девятого. Решаю тоже лечь пораньше. Беру с ночного столика книгу, залезаю в постель, подкладываю под спину вторую подушку и начинаю читать. Скоро веки мои тяжелеют, а потом я вдруг просыпаюсь оттого, что книга падает мне на грудь. Выключаю свет, натягиваю одеяло и закрываю глаза. Но сон не идет. Из головы не выходит история с ключами. И все же мне нужно отдохнуть, и я начинаю делать дыхательные упражнения, которым научилась на сеансах терапии. Вдох, считаю до восьми, выдох, считаю до восьми. Расслабленно слушаю тишину, и вдруг в голове взрывается фейерверк, словно на День независимости. Голоса. Кто-то говорит, причем не у меня в голове, а вслух. Это что, галлюцинация? Так громко! Я лежу неподвижно, широко раскрыв глаза и не дыша, и слушаю. Теперь я ясно слышу резкий, гневный голос. «Дьявол. Ты дьявол. За что ты хочешь навредить Валентине? Что ты за мать, если желаешь зла своему ребенку?» – Хватит! – кричу я, рывком садясь. – Кто ты? |