Книга Незнакомка в зеркале, страница 53 – Лив Константайн

Кассандра выходит из кухни и садится на корточки рядом с ней.

– Твоя любимая рубашка с принцессой?

Валентина важно кивает, округлив глаза, но руки не опускает.

– Хм, давай подумаем. А что, если надеть под нее теплую водолазку? И всем будет видно, что на рубашке Белль.

Валентина улыбается:

– Ладно!

Я подхожу и целую Кассандру.

– Ты ее так хорошо понимаешь, – шепчу я.

Вижу – все, что я делал, оправданно. Это был правильный выбор. Кассандра вернулась к жизни чуть более четырех месяцев назад, и процесс идет просто прекрасно. Мое беспокойство по поводу ее воссоединения с Валентиной оказалось совершенно излишним. Воссоединение получилось гладким, если не считать нескольких истерик Валентины, когда Кассандра не вспомнила ее любимую сказку или случайно приготовила нелюбимую еду. Пришлось провести с Валентиной еще несколько сеансов, но я уверен, что отныне все будет развиваться естественным путем.

Собирать яблоки на ферму Белкина мы приезжаем довольно рано и легко находим парковочное место прямо у входа. Валентина бежит впереди нас к лотку, где продают яблочный сидр и пончики.

– Можно мне пончик?

– Детка, ты же только что завтракала.

– Пап, ну пожалуйста.

Я уступаю и беру три пончика, раз уж сегодня особенный день. Мы идем по саду, читаем указатели и обсуждаем, откуда лучше начать.

Кассандра вытаскивает телефон и щелкает Валентину на фоне яблонь. Потом начинает что-то писать.

– Что ты делаешь? – спрашиваю я.

– Хочу выложить фото в фейсбук. Она так здорово получилась.

Я выхватываю у нее телефон, и она смотрит на меня потрясенно.

– Кассандра, ты с ума сошла? Ты знаешь, сколько педофилов ищут детские фото по соцсетям? Я не желаю, чтобы снимки Валентины появились в интернете.

Ее глаза наполняются слезами.

– Я не сообразила. Прости.

– Что такое педофилов? – спрашивает Валентина.

– Это плохие люди. Забудь это слово, – говорю я, от гнева еле сдерживая дрожь в голосе. Возвращаю Кассандре телефон.

– Не знал, что у тебя есть аккаунт в фейсбуке. А в других соцсетях?

Она качает головой:

– Нет, только в фейсбуке.

– Поговорим об этом позже.

Мне нужно сначала подумать, что с этим делать.

– Ну что, пошли собирать яблоки? – весело говорю я, пытаясь спасти ситуацию.

Кассандра улыбается, но взгляд у нее не слишком веселый.

Когда мы заканчиваем сбор, я переношу яблоки в багажник и обнимаю ее:

– Куда поедем обедать? Решай.

– Не знаю, – она пожимает плечами, явно еще обиженная.

– А что бы ты хотела?

– Какой-нибудь суп, наверное.

– Тогда, может, в «Чаудер-Хаус»?

Это один из ее любимых ресторанов.

– Давай, – кивает она уже немного благосклоннее.

– Поехали. Обожаю возить своих любимых девочек в ресторан.

* * *

Кассандра наверху, укладывает Валентину. Наливаю два бокала каберне и жду. Равновесие восстановлено, но меня все еще беспокоит, что она пишет посты в фейсбук. Стоит мне решить, что я замел все следы, как появляется что-то новое.

Она входит в комнату и садится рядом со мной на диван:

– Заснула наконец.

Протягиваю ей бокал и поднимаю свой:

– За лучшую маму в мире.

Она краснеет, но чокается со мной и отпивает глоток.

– Хороший был день, правда? – приступаю я.

– Ага. Только нам в жизни не съесть эти яблоки, – смеется она. – Видать, придется мне печь пироги.

– Звучит очень соблазнительно.

Я ласково убираю прядь с ее лба.

– Кассандра, я хочу извиниться перед тобой. Прости, что вырвал у тебя телефон. Что-то на меня накатило в тот момент.

Она закусывает губу:

– Спасибо. Это действительно было странно.

– Понимаешь, у одной моей пациентки маньяк похитил и убил дочку, а фотографию ее увидел как раз в соцсетях.

– Что?! – восклицает она.

Я киваю:

– Да, ты и не представляешь, как легко сейчас выследить человека. Судя по всему, он зашел на ее страницу в фейсбуке, увидел фотографии девочки и помешался на ней. Вычислил адрес по геометкам изображений и в конце концов увез ее из дома.

Конкретно такого случая у меня не было, но я знаю, что так происходит сплошь и рядом.

Кассандра сидит белая как полотно.

– Какой ужас. Я только неделю назад скачала приложение. Но есть же настройки приватности. Я не думала, что рискую.

– Вокруг столько умелых хакеров. Ты считаешь, что твои личные данные защищены, а это не так. Даже большим компаниям постоянно взламывают базы, и информация о клиентах утекает в чужие руки. Выкладывать данные в интернет очень небезопасно, – вздыхаю я. – И не только Валентины, но и твои собственные.

– Ты так думаешь?

Я представляю себе, как старые знакомые Эмилии натыкаются на ее фотографии в сети и выслеживают, где она.

– Да. Я не переживу, если с тобой что-нибудь случится. Лучше тебе не пользоваться соцсетями.

– Наверное, ты прав.

– Ну и хорошо. Рад, что ты согласна. Расслабься, выпей вина.

Вообще-то ей не следовало бы пить, пока она принимает лекарства, но один бокал не повредит, и, как правило, после этого она становится веселей и сговорчивей. Мы допиваем, и я наклоняюсь поцеловать ее.

– Как тебе кажется, лекарства помогают справляться с депрессией? – спрашиваю я.

– По-моему, да, – кивает она.

– Я так тебя люблю, Кассандра.

– И я тебя.

Меня охватывает глубокое чувство удовлетворения. Все идет как надо.

– Пап, а когда опустят новогодний шар ^[6]? – спрашивает Валентина уже сотый раз за день.

Я снисходительно улыбаюсь ей. Конечно, она уже в десять уснет на диване, но я не хочу гасить ее энтузиазм. Это наш второй Новый год в новом составе, и я планирую чудесно провести вечер. Прошло более полутора лет с тех пор, как Эмилия стала Кассандрой, и теперь ее преображение завершено. Мы семья. Праздновать будем втроем: у нас есть гирлянды, шарики и всяческая снедь – креветки, лобстеры, филе-миньон, а на десерт пломбир со всевозможными добавками. Валентина целый день ходит в предвкушении праздника.