Онлайн книга «Лоцман»
Сашка сказал недовольно: — Шастает где-нибудь. За ним разве уследишь… В обед Генриетта Глебовна покормила нас борщом и жареными карасями. Сашка ел охотно, и за это нам разрешено было погулять в парке над обрывом. — Только не лезьте вверх напролом, идите по лестнице. А то знаю я вас, альпинистов. С моей-то ногой напролом по обрыву! Скажет тоже… Тем более, что опять гудела голова. Ну, ничего… Парк был захламлен, решетчатые павильоны и лавочки заросли сорняком. Сирень разрослась, как джунгли, и пахла одуряюще. А над ней — высоченные березы, клены и липы, солнце сквозь них — как тысяча золотых шпаг. И тихо-тихо. Почему-то совсем не было слышно и видно птиц. Только по кривоногому облезлому роялю, что стоял на развалившейся эстраде, прыгали воробьи. Я забрался, открыл клавиатуру, хотел тронуть клавиши. — Не надо, — тихо, но решительно сказал Сашка. — А то… всякое может быть. Ну, ему виднее. На то и лоцман. — Сашка, здесь что, никто не бывает? Рояль бросили… Сашка повеселел, хихикнул: — Бывают, наверно… Только по ночам. Такое тут… — Кто? Нечистая сила, что ли? — Ага… Похоже, — дурашливо сказал он. — Ну тебя… Сашка ответил уже серьезно: — Я не знаю. Это закрытый объект. Сюда только у лоцманов первой категории есть полный проход. — А у тебя какая категория? — Пока никакой, потому что документов не дают. Но по третьей взрослой я все равно работаю. А то и по второй… Ура, лошадь! — Он взлягнул ногами и помчался от меня. У края обрыва стояла не лошадь, а гипсовая скульптура лося с обломанными рогами. Сашка, будто обезьяна, забрался лосю на спину и сел с видом полководца. Но мне показалось, что он чересчур бодрится. Неестественно. Я вспомнил, как еще недавно он почти без сознания висел у меня на руках, и страх опять прошел по мне короткой судорогой. — Сашка… Ты как себя чувствуешь? — Я-то? Во! — Он вскинул большой палец, этим же пальцем почесал нос и сообщил решительно: — Завтра мы во-он туда отправимся. — Вытянул к горизонту руку. С обрыва был виден весь город Овражки, за ним луга и рощи, лес в синеватой дали, а из-за леса поднимались, как свечки, белые колокольни. На них и показывал Сашка. — А что там? — Ново-Камышино. Деревушка, а рядом крепость-монастырь. Там и сейчас монахи живут. Говорят, у них библиотека такая, что даже из всяких академий ездят… Может, вы там и ту самую книгу найдете, Ришелье… — Как же, найдешь ее… — А может… и Тетрадь. — Сашка хитро глянул с высоты. Я не выдержал: — Дернуло меня однажды за язык сказать тебе о них. И о книге, и о Тетради… Кажется, он слегка надулся. Я проговорил примирительно: — Пойдем еще побродим. Сашка на животе сполз с гипсового «коня». — Пойдемте. Мое дело такое, я проводник… — Обиделся, что ли? — Не обиделся. А только, что вы все время… это… — Что? — Киснете! Вот ведь душекопатель на мою голову! — Не кисну я. Просто подумал, что Генриетта Глебовна не пустит нас завтра. Путь-то небось неблизкий. — Ага! Надо по речке сплавляться. Вон, видите среди лугов блестит… За день не успеть… — Вот я и говорю! — Ну и что! Поплывем, когда пустит! — А послезавтра наш контракт кончается… Сашка вскинул потемневшие глаза. — Вам, значит, уже надоело со мной, да? — С чего ты взял? Господи, да поплывем, если хочешь!.. Только больше не болей. — Не-е! Теперь у меня им-му-ни-тет! Мы бродили еще долго. Как в неведомом лесу. Наткнулись на кривобокую избушку, она стояла на могучем пне, будто на разлапистой птичьей ноге. Скорее всего, это был заброшенный киоск, построенный в нарочито сказочном стиле. Но… — Смотри, Сашка, жилье Бабы Яги. «Ёшкин свет»! — Точно! Сейчас бабка сама пожалует! На метле! — Сашка смеясь вскинул голову. Я тоже. Небо уже было предвечерним. Бабы Яги в нем не оказалось, только золотилось похожее на перо облако, и его протыкали два реактивных следа. Очень близко друг от друга. Видимо, два истребителя в тренировочном парном полете. — Будто катамаран, — сказал я. Сашка быстро и без улыбки посмотрел на меня. Вот тут я его и спросил: — Слушай, лоцман, объясни мне все-таки: почему те люди, с «Даблстара», оставили на Земле Пантюхина? Он же капитан! Разве они имели право? — Ну, значит, имели, — сказал Сашка неохотно. — Раз путь такой… безвозвратный. Они не хотели, чтобы Пантюхин тоже не вернулся. У него семья в Турени… — Подожди… Что значит «невозвратный» путь? Зачем тогда мальчишку взяли? — Какого мальчишку? — Ну, был там кудлатый, маленький… Сашка сказал, глядя под ноги: — Вовсе это и не мальчишка… Они все там почти ровесники были — два темпоральных исследователя и капитан. Но один с Круга Времени вернулся на полуфазе, поэтому в таком виде… — Ничего не понимаю… — Я тоже толком не понимаю. Мне Пантюхин это в машине объяснял, в двух словах, пока вы дремали… — Я дремал?! — Ага, вы сами не заметили. Когда в гостиницу из конторы ехали… Но он мало объяснил, про остальное я сам кое-как догадался. Тут вообще сплошная легенда. Оказывается, катамаран свободно менял направление по вектору времени, ходил то в прошлое, то в будущее… Но теперь у них кончился локальный срок. По алгоритму… И они пошли вдвоем, два брата, по прямой через Кристалл. Со скоростью света… До конца… — До… какого конца? — Пока не столкнутся с каким-нибудь метеоритом. Тогда каждый станет звездой… Двойная звезда… — Страшноватая легенда, — вздохнул я. И подумал: «Только тебя там и не хватало»… — Почему страшноватая? — кажется, обиделся Сашка. — Ну… то есть печально все это. Разве можно стать звездой от столкновения в космосе? Сгоришь, вот и все. — Это как лететь. У светового предела масса же возрастает… А душа… она разве может сгореть, если она есть?! Я не знал, что сказать. И сказал, что пора домой. Этот обормот и бес-искуситель все же уговорил меня спуститься не по лестнице, а напрямик — с обрыва. И кончилось тем, что мы кубарем скатились прямо во двор к Генриетте Глебовне. Сашке-то ничего, а я чувствовал, что это последняя минута моего существования, и хотел только, чтобы никто не видел такой недостойной кончины. Но ее видели. На крыльце стояла незнакомая женщина. |