Онлайн книга «Лоцман»
— Да не тяни ты меня… Почему ты здесь? Ты же должен был улететь! — Не улетел… Потому что вы… — Что — я? — Такое вот… придумали. Вас, как маленького, нельзя одного оставлять. — Ничего я не придумал! — Ага, «ничего»… — Откуда ты… все знаешь про меня? — Мало ли… От Чибы. — Прохвост он, твой Чиба… И ты заодно. — Ага, — сказал Сашка, уловив слабинку в моем голосе. — Ну, давайте отойдем от воды. Вон там скамейка есть. Что мне было делать-то? Отошли, сели. — Да не цепляйся ты за меня, не сбегу. — Правда? — По крайней мере в этот момент. — Ни в какой момент! — Слушай, ты чего раскомандовался? — А как еще?.. Если вы… — Что «если вы»? Я взрослый дядька. Почему я не могу делать, что хочу?! Он сказал, будто камень уронил: — Не имеете права! — Вот те раз! — Да, не имеете. Мы еще… у нас контракт не кончен. Я постарался разозлиться. И его разозлить, чтобы легче было разойтись: — Однако плату ты получил сполна. И велосипед небось купил, «Стрижа» с аккумулятором, а? — Ну и возьмите себе этого «Стрижа»! А контракт все равно не закрыт! — Я, что ли, в этом виноват? — Значит, — тихо сказал он, — хотите… — Что? — Разорвать? Вот ведь паршивец… Нет, не сумел я сказать, что следовало: «Да, хочу. И оставь меня в покое, у тебя свои дела, у меня — свои». Пробормотал только: — Ты все равно ушел из «Пилигрима». — А контракт остался! — в Сашкином ответе прозвучал намек на злорадство. Потому что бывший проводник опять чутко уловил мою нерешительность. — Остался незакрытый! — Это что же, до конца дней кабала? Он засопел. Виновато, но упрямо. Потом спросил шепотом: — Для кого кабала-то? — Глупый. Прежде всего для тебя… — Не-а… — Вот тебе и «не-а»… А как же с твоей стажировкой? В темноте я почувствовал, что Сашка пожал плечом. Я сказал довольно жестко (может, хоть это его разозлит, заставит отпустить меня): — В тот раз хотел от меня сбежать, сейчас удрал от Пантюхина. Это благородно? Он не обиделся. Ответил примирительно и задумчиво: — Разве я удрал? Пантюхин сам отпустил… Он, думаете, почему за меня держался? Потому что командор. — Кто? — Ну есть такая командорская община. Они стараются ребят охранять. Таких, как лоцманы, и со всякими другими свойствами. Говорят, что для будущего… Хотел меня в обсерватории «Сфера» с мальчишками познакомить, с группой «Пограничники». Они не то что лоцманы, а вообще… любой разверткой владеют, на любых расстояниях… — Вот и летел бы. — А когда он узнал, что я хочу из-за вас остаться, сказал: «Правильно»… — За что мне такая честь? — Он говорит, что вы… знаете Дорогу… — Я? Какая чушь! — Ну и пусть не знаете. Все равно… — Что «все равно»? Он опять засопел. Я вздохнул, придвинул его к себе, теплого и колючего. — Сашка, ну что тебе во мне? В старом насупленном дядьке с душевными копаниями и всякими хворями. Разве мы ровня? — Ага, — сказал он уже с нахальной ноткой. — Всыпать бы тебе в самом деле… — Фигушки… — И он теснее придвинулся ко мне. — Ну и… куда ты собрался теперь меня тащить… раз контракт еще действует? — мрачно поинтересовался я. — Через пески… — Что?! — Через Оранжевые Пески, — сказал он отчетливо. — На плато, что рядом с Подгорьем, — пустыня. Горячая, с большим оранжевым солнцем… Я вздрогнул. И, пряча испуг, сказал пренебрежительно: — Что за бред. Какая может быть пустыня в той местности? — Может… — Почему я там никогда про нее не слышал? — А никто не слышал. Потому что никто не бывал там. Никто не поднимался на плато. — Ты спятил! Рядом с городом… — Да! Все думают, что поднимались другие, и делают вид, что там ничего такого. Просто так, пустыри. И говорят об этом друг другу, и сами верят. А на самом деле… Я не вру, честное-расчестное слово! Ну, Чибу спросите! — Ладно, допустим, — сказал я, переглатывая тревогу. — Ну и тем более… Нечего туда соваться. — Есть чего! — Нет, Сашка… Спасибо тебе, что догнал меня. За все спасибо. Но давай здесь и попрощаемся… — Но почему? — с горечью сказал он. — Да потому… Нечего тебе делать в Песках, а мне тем более. — А вот как раз и есть! — Нет, Сашка, — вздохнул я, решив идти напрямик. — Не получится. У меня, по крайней мере… пороху не хватит. Несколько лет назад я… в силу некоторых обстоятельств… залез в одну зону. И получил кое-чего сверх нормы. И вот недавно это сказалось, в крови… И сколько теперь мне осталось — трудно угадать. Но в любом случае наш контракт оказался бы недолгим… Так что отпусти уж меня… пока есть виндсерфер. — Он никуда не уйдет, — буркнул Сашка. — Успеете еще. Серфер качался у причала, кивал в темноте верхушкой мачты — с тем пониманием и терпеливостью, с какой покачивает головой покладистая лошадка. Но я сказал угрюмо: — Могу и не успеть. Сашка опять повозился у меня под боком. — Ну, чего вы… Я же знаю. Потому и поведу через Пески. Там такое солнце, оно прожаривает человека насквозь и любую кровь делает здоровой… если человек сумеет пройти… А мы сумеем, пройдем. — Выдумщик ты, — вздохнул я. — Да нет же, это правда! — И я почувствовал, что он на грани слез. Торопливо попросил: — Сашка, только без сырости! — А вы… тогда тоже! Без того… — Без чего? — Без дурацкого упрямства… — Нахал! — Ага, — с готовностью сказал он. — И… липучка. — Ага! — ничуть не обиделся он. — А если вы со мной не пойдете, я не отдам… — Что? — Одну важную вещь… — Какую? — Очень важную. Я ведь говорил вам сегодня!.. Это тайна. Пока не дадите честное слово, что останетесь… — Он вдруг вскочил и опять засветился в двух шагах, как слабо проступивший в темноте негатив. |