Онлайн книга «Выстрел с монитора»
|
Ясное ощущение, что не надо ждать утра, подгоняло его. Машины идут по тракту и сейчас! При удаче он мог бы оказаться дома к полуночи. И к тому же не хотелось оставаться одному, когда уйдут ребята. Лучше уйти первому… — Хоот векки… — вдруг полушепотом произнес Юкки. И быстро отвернулся. «Доброй дороги «, — без удивления понял мальчик. И сказал сам неизвестно откуда пришедшие слова — старое напутствие тем, кто уходит на дорогу вдвоем: — Эммер пусам. Флёйк цу флёйк… (Будьте всегда вместе. Крылом к крылу). И не оглядываясь, пошел сквозь темноту, полную листьев, хлестких веток и шипастых стеблей… 3 Через четверть часа, запыхавшийся и поцарапанный, он вышел на шоссе. Машин не было. Но через дорогу, наискосок, светилась желтым окошком автостанция. Та самая. Белые Камни. Теплое окошко потянуло мальчика к себе (где он слышал недавно про такое же?). Это был единственный свет в темноте дороги. Даже небо теперь совсем почернело, и не было видно в нем ни единой звезды. Зябкий ветер мел по асфальту пыль. Мальчик подошел к станции. В помещение диспетчера войти он не посмел и решил спрятаться от ветра за домиком, под навесом. И здесь — вот подарок! — светилось еще одно окошко. В телефонной будке горела похожая на лимон лампочка. Высвечивала на дверном стекле надпись: «Междугородный телефон». Это было новое чудо! Сказочная удача! Можно позвонить домой, чтобы не волновались! Ведь пятнадчиков-то полный карман… А что, если опустить в автомат «десять колосков»? Мальчик даже засмеялся от такой мысли. В нем вспыхнула радостная уверенность, что счастливая монетка поможет. Телефон соединится моментально, разговор будет хорошим, все волнения разом улягутся. А потом он нажмет кнопку возврата, и денежка с портретом Юхана-музыканта упадет в ладонь. Вернется, как вернулась там, на мысу! Но… она где? Она же осталась в кармане куртки! Это ударило мальчика — будто холодная встречная ладонь. Сразу — ни удачи, ни сказки. Только зябкая ночь, шуршание ветра и тоскливый казенный свет лампочки. Бежать назад? А найдешь ли в лесу костер? И есть ли он там? И что ты скажешь Юкки? «Отдавай монетку»? Он небось решил уже, что это подарок вместе с курткой… А может быть, так и надо? Может быть, так и задумано? Задумано — кем? Кто его крутит на этой дороге между Лисьими Норами и Черемховском? Страшно стало до озноба. Но мальчик тряхнул головой, сердито дернул на плече сумку и усилием воли опять «вынес страх за скобки». «Никто меня не крутит! Сам вляпался в приключения, и нечего ныть! Кто велел уходить с парохода?.. Вот пойду сейчас и позвоню». Но удача, кажется, в самом деле оставила его. В списке, что висел под треснувшим стеклом рядом с обшарпанным аппаратом, не было Черемховска. — Ну вот… — прошептал мальчик и опустил руки. Перечитал еще раз. Нет Черемховска… Зато есть ненужные Лисьи Норы. Ненужные? А что, если… Сейчас около одиннадцати. Анна Яковлевна раньше полуночи не ложится. Его-то укладывала в десять, а сама… Мальчик медленно, будто пудовую, снял трубку. В наушнике по-пчелиному загудело… Ох, как неохота звонить… Не то что неохота, а просто стыдно. После всего, что было! Ну, а зачем тогда опускаешь пятнадчик? Лучше иди лови машину! «Опустив монету, наберите цифру „один“ и ждите прерывистого сигнала… Затем наберите код нужного вам города и номер абонента…» — Алло? Я слушаю… Мальчик вздрогнул — голос будто рядом. — Алло! Кто это? Тогда он сипло сказал: — Это я… — Ты? — Она узнала сразу. — Откуда?.. О господи, что случилось? — Да ничего такого, — ответил он с неожиданной, противной себе самому развязностью. — Такая штука. Пароход целые сутки полз, как черепаха, ну я и сошел в Вехе. Думал: покачу на автобусе. А его нету, и я застрял… Вы не могли бы позвонить домой, чтоб там паники не было? — Постой… Я могу, да, но… Ничего не понимаю. Какая Веха? — Ну, деревня такая, пристань… Только сейчас я в Белых Камнях. — А почему ты говоришь «сутки»? Ты уехал сегодня вечером! — Я? — Господи, что с тобой? Откуда ты звонишь? Ты здоров? «Стоп! — сказал себе мальчик. — Стоп… Ну-ка держись». Еще немного, и он — одинокий, затерянный на ночной дороге отдался бы панике. С плачем бы кинулся в будку диспетчера: «Что со мной? Какой сегодня день? Я ничего не понимаю!» Но усилием всех своих мальчишечьих нервов он снова скрутил страх. И это было — как порог. За порогом он стал спокойнее. Тверже. «Потом разберешься, — приказал он себе. — А пока делай вид». — Разве сегодня не третье число? — Пока еще второе… Ты где?! С деревянным смехом он сказал: — Я заснул в каюте, и, наверное, мне показалось, что прошли целые сутки… Теперь ясно, почему нет автобуса. Он ходит по средам, а сегодня вторник… Ничего, доберусь. — С ума сойти… Где ты там? Ты один? — Да не один я. Здесь большой вокзал, буфет работает. И даже телевизор… И автобус уже скоро… — Ты говоришь неправду, — устало сказала она. — Правду… Не в этом дело. — Боже мой, а в чем еще? — Анна Яковлевна, вы меня извините, ладно?.. За все, что… ну, в общем, за то, что я такой был… Она помолчала. Мальчик ясно представил, как левой рукой она держит трубку, а правой трет висок. — Ох, как глупо у нас вышло, — наконец сказала Анна Яковлевна. — Это я сама… Ты не сердись на меня. Ты… славный. «Вот этого я и боялся…» — Мальчик даже зажмурился. — Нет, это я виноват, — выдавил он. — Может быть, ты вернешься? А? — жалобно спросила она. — Нет… Может, потом. А сейчас другая дорога… — Да какая дорога? Среди ночи!.. Вот что! — Голос Анны Яковлевны обрел знакомую твердость. — Сиди на автовокзале в этих Белых Камнях. Я звоню папе. Он звонит Валерию Матвеевичу, и они на его машине едут за тобой. — И дают мне нахлобучку. — Заслуженную. — Нет уж… Лучше поголосую на обочине. — Я тебе поголосую! Делай, что велят… Кстати, почему ты сам не позвонил в Черемховск? — Да нету с ним линии! С вами есть, а… «Гу-у, гу-у, гу-у», — басовито запели прерывистые сигналы. И вдруг стало очень тихо. И в этой прозрачной тишине голос девушки-телефонистки произнес: — Кому там нужен Черемховск? Тебе, мальчик? — Ага… — растерянно сказал он. — Набери ноль восемьдесят шесть… |