Книга Плохиш для Апельсинки, страница 29 – Анна Дубинская

— Какую? — осмелилась задать вопрос.

— Успешно сдать экзамен, взамен на то, что оставлю тебя в покое, — Артём сильно сжал мою руку и теснее прижал к себе так, что я сквозь одежду ощутила жар его тела.

Но что он сказал? Кажется, я не уловила смысл…

— Я не поняла, — тихо пробормотала ему в шею.

— Черт, — встрепенулся Артём, — Стальная заставила бросить тебя! — воскликнул он.

Моя мама? Что? Как? Когда? Неужели?

И тут я все поняла. Мозаика сложилась живописной картинкой перед моими глазами, отчего мне стало дурно. Голова немного заболела в висках, и жутко захотелось пить.

Вот значит, как все было! Вот из-за чего он бросил меня! Просто, чтобы его не отчислили.

Господи, боже мой! Но этого не может быть? Зачем это маме нужно?

— Я не верю. Это глупо. Зачем моей маме запрещать нам встречаться? — зашептала я, сама опровергая слова парня.

— Зачем, зачем? Не знаю! Чокнутая она видимо. Вот и запрещает, — вспылил он в ответ.

— Что ты говоришь? — тут же возмутилась я. Мне стало неприятно от его грубых слов, и я попыталась слегка отстраниться от него. Но он крепко держал меня. Впервые за все время мне захотелось убежать от него.

— У мамы своей спроси. Стальная все расскажет. Раз мне не веришь, — фыркнул Артём. Он был не просто злой. Нет. Он был в бешенстве.

— Не называй ее так, — строго попросила я.

— Апельсинка, не заводись. Но ее все студенты так называют.

— Не все! Это моя мама. Как ты можешь? — разозлилась я. — И меня так больше не называй. Ясно? — меня уже было не остановить. Я закипала и не могла контролировать это чувство ненависти.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Прости. Я виноват, — Артём смягчил тон и стал нежно поглаживать мою спину.

Я молчала, краснея от обиды. Зачем он так со мной? Зачем грубит? Повисла пауза. Я чувствовала его тяжелое дыхание и не могла поверить, что он так со мной поступил. Просто не верилось. Это абсурд!

— Выходит ты выбрал институт, а не меня? — надтреснутым голосом произнесла, на автомате продолжая переставлять ноги.

Тишина. Только звук прекрасной мелодии от чего-то превращался в печальную и даже пугающую. Последние аккорды слышались особенно громко и помпезно, будто ставя точку в нашем спектакле.

Мы плавно двигались, и мое красное воздушное к низу платье колыхалось в такт. Золотые огоньки тут и там мерцали в зале.

— Выходит да, — сдавленно сказал он и отпустил меня.

Финал! Занавес!

Мы стояли в центре зала друг напротив друга. Я ощущала его пристальный взгляд на своем лице, но сама не могла посмотреть в его бесстыжие глаза.

— Прости, Апельсинка. Я хочу все исправить, — с мольбой в голосе попросил он.

— Не называй меня так больше никогда. Пока Артём, — я развернулась и быстрыми шагами пошла в уборную.

Слез почему-то не было, видимо все выплакала, пока страдала от безответной любви.

Добежав до стеклянного с зеркалами холла, я рванула на себя чёрную дверь и юркнула внутрь. Открыла кран холодной воды, сполоснула руки и брызнула себе в лицо прохладные капли, чтобы немного прийти в себя.

Ужас. Кошмар. Дак вот ты какой Артём? Тот, кто похитил мое сердце.… Сплоховал при первой же проблеме. Хорош, ничего не скажешь!

— Пипец, — сказала я негромко сама себе. Что теперь делать с мамой? Зачем она это сделала? Просто чтоб насолить мне, за то, что я украла билет? Но это так.… Так.… Так беспощадно, что ли?

Все. Надо успокоиться. Меня уже бросили, и это было не сегодня! Теперь я узнала причину. И еще проблемы с мамой назревают. Ну, полный комплект неприятностей на мою рыжую голову!

Вдруг в дверь постучали.

— Да?

— Это я, — сказала Ксюша, — открой, куда ты убежала?

— Сейчас, — я распахнула дверь и вышла к сестре. — Он ушел?

— Да. Не знаю точно, но пошел в сторону выхода. Что он тебе сказал?

— Ой. Ксюнь, тебе лучше не знать, — вы зашли за высокое искусственное дерево, которое в качестве декора украшало серебристый холл.

— Как это не знать? Ты что? На тебе лица нет! — сестра приобняла меня одной рукой.

— Правда? — я повернулась к зеркалу и взглянула на свое отражение. — А! Мне не важно. Все равно не для кого красоваться.

— Ну — у — у, ты чего? Сегодня такой день. Праздник! Все, давай — улыбнись и рассказывай уже.

Ну, я и рассказала. Ксюша разозлилась не на шутку и так же как я не поверила его словам.

— И что ты будешь теперь делать? — оживлённо спросила Ксюша, нервно перебирая каштановые пряди своей прически.

— Да ничего не буду. Не буду с ним больше общаться вот и все.

— С ним то все ясно. Я имела ввиду маму?

— Хм. Не знаю. Нужно с ней поговорить. Это точно.

На свою маму я была честно в шоке. И очень хотела все ей высказать. И мало того сейчас мне захотелось поднять настоящий бунт. Например, уйти из дома на пару дней, или что-то типа того.

В то же время я где-то в глубине души знала, что она, скорее всего неспроста запретила нам встречаться. Может она что-то знает про Тёму, чего не знаю я? Может она хотела сделать как лучше и уберечь меня? Ведь каждая мама желает своему чаду только добра. Уж мне ли не знать?

Все это мне и предстояло выяснить в ближайшее время.

В любом случае, и Артём, и мама поступили неправильно и даже подло, каждый в угоду своей корысти и эгоизму.

Но мама есть мама. Ее я как-то смогу простить. Наверное.… А вот как быть с Артёмом?

— Ладно. Лерка, пошли за стол. Нас уже наверно потеряли все, — вывела меня из раздумий Ксюша и потянула за руку.

— Пошли, — согласилась я, надевая фальшивую улыбку.

Праздник! Все-таки праздник.

Когда я вернулась на свое место, все было по-прежнему. Музыка, смех, разговоры. Будто ничего и не произошло. Меня никто не спрашивал о незнакомце. Все были заняты своими делами. Только Дядя Толя пошутил на счет моей скорой свадьбы.