Книга Плохиш для Апельсинки, страница 33 – Анна Дубинская

Повесив одну спортивную сумку на плечо, а другую, потяжелее, взяв в руку, я пошла на место встречи, всматриваясь в людей, которые кучками толпились около входа.

— Девушка? — окликнул меня кто-то сзади.

Я обернулась и увидела молодого парня.

— Извините, а вы случайно не в Следово? — и кивнул на мои чемоданы.

— Да, — ответила я.

— Я тоже. Меня Паша зовут. Давайте помогу? — предложил он с искренней улыбкой на лице, приближаясь ко мне.

— Ммм, — я подумала секунду, задерживая на нем взгляд.

Паша был высоким и худосочным. В клетчатой рубашке и таких же клетчатых свободных брюках. У него были не по моде длинные, русые волосы, стянутые резинкой на затылке. Некоторые пряди челки спадали на глаза. На руках было много браслетов, да и на шее какой-то амулет.

Я невольно улыбнулась. Выглядел он забавно и немного странно, но при этом я чувствовала, что он добрейшей души человек. Он был из тех людей, которые очень быстро располагали к себе.

— Хорошо, — согласилась я.

— Отлично. А то идти далеко. А девушкам тяжелое нельзя носить, — деловым тоном сообщил он.

— Согласна, — поддержала я его.

Паша взял из моих рук тяжелый чемодан, и мы уже вместе пошли к торговому центру.

— А как тебя зовут? — поинтересовался Паша.

— Валерия. Можно просто Лера.

— Валерия? — задумался на секунду парень. — А случайно не Рыжова?

— Да. Она самая.

— Рад знакомству. Мы с тобой в одном отряде будем. Я Павел Решетов, — еще раз представился он.

— Ой. Я тоже рада. Точно.

Я уже знала, что на один отряд предполагалось два вожатых и один старший воспитатель. Когда подписывала договор, мне сообщили, что со мной в паре будет Павел. Выходит это он и есть.

— В первый раз едешь? — продолжил разговор собеседник.

— В качестве вожатого — да. А что? Заметно? — удивилась я.

— Да. Нервничаешь, кусаешь губы, — констатировал он.

— Ой. Ведь правда, — я мысленно отругала себя. Ох уж эта привычка. — Я немного волнуюсь. Все-таки быть вожатым это очень ответственно.

— Да. Но не бойся. Я тебя всему научу. Я уже не первый год езжу. Главное — стать для детей другом и сплотить отряд. А там не заметишь, как и смена пролетит.

— Ага. Надеюсь, что все сложится хорошо, — переживала я. — В теории я все это знаю. Но вот как это будет на практике…

— Я помогу. В любой момент можешь обратиться ко мне за помощью, и я помогу. Договорились?

— Эмм. Хорошо. Спасибо, — улыбнулась я.

— Твоя улыбка как рассвет. Тебя прекрасней в мире нет! — с выражением сказал он, глядя в мои глаза.

— Что? Это ты про меня? — я засмеялась.

А парень то оказывается поэт. Вон, какие стихи на лету придумал.

— Да! — он тоже улыбнулся, — Извини, если смутил тебя. Но у тебя и правда, красивая улыбка.

— Спасибо. Ничего. Все в порядке, — отмахнулась я.

Он совсем не смутил меня. Просто его слова я не восприняла всерьез. Скорее в шутку.

— Вот и прекрасно! — закончил он.

Тем временем мы уже пришли на место.

— О. Нам туда, — показал Паша пальцем в сторону большого белого автобуса.

Я повернула голову в том направлении и замерла на полушаге.

Среди руководства лагеря и остальных вожатых очень четко выделялся один молодой человек.

Он стоял прямо. Его руки были в карманах джинсовых шорт. На лице была недобрая ухмылка, а глаза словно припечатывали меня к асфальту. Это был Артём.

Все-таки мы едем в один лагерь. Господи. Поверить не могу. Я очень надеялась, что мысли о нем хотя бы в эти три недели не будут меня беспокоить, но оказалось все не так. Он просто поедет со мной. Как же с ним быть? Как вести себя?

— Лер! — послышался голос Паши.

— А? Да, да. Пошли, — тихо отозвалась я, чувствуя ритмичный учащенный пульс.

Мы подошли и поздоровались со всеми. Я старательно не смотрела на Чайковского. Он молчал.

— Лер, пошли, отметимся, — сказал громко Паша.

— Ага, — ответила я и пошла за ним.

Мы отметились в документах и отошли в сторону. Я нарочно выбрала место подальше от бывшего.

Вокруг нас стояли кучки детей с чемоданами, которые прощались с родителями. Кто-то из них радостно прыгал, а кто-то плакал, уже скучая по маме.

До отъезда оставалось еще минут пятнадцать, и я молила бога, чтобы у Артёма хватило совести не подходить ко мне.

Паша что-то рассказывал оживленно, при этом жестикулируя. Я старалась слушать, но то и дело отвлекалась на собственные мысли. Я чувствовала на себе пристальный взгляд Артёма.

— Вот такой случай, представляешь? — на вздохе произнес Паша.

— Ага. Весело, — ответила я на автомате. Кажется, парень, что то говорил про свою смену в прошлом году.

— В смысле весело? То что мальчик отравился? — недоуменно переспросил Паша.

Ой. Господи, стыдно то как.

— Нет, нет, — затараторила я, чувствуя легкое жжение на щеках.

— Хм, — хмыкнул он.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Паш, прости, но я все прослушала. Прости. Конечно, очень грустно, что такое произошло, — пыталась я исправить ситуацию.

— Лер, ты какая-то странная. Что-то случилось? — тревожно спросил Павел.

— Да, — шепотом сказала я, решив открыть ему правду, чтобы больше не происходило таких казусов. Мы же с ним теперь коллеги и должны поближе узнать друг друга.

— Чего? — серьезно спросил он.

— Тут мой бывший парень.

— И ты не желаешь его видеть? Угадал?

— Угадал.

— А почему?

— Ну. Тут все сложно, — отвела я взгляд. — Это в двух словах не объяснить.

— Понимаю. Я могу побыть жилеткой, поддержать, дать совет и даже напиться, если захочешь. Хотя в лагере это запрещено, — затараторил Паша.