Онлайн книга «Бред какой-то!»
|
– И его учат воровать. – Кто? Донни? – Джеки. Там творятся нехорошие вещи. И еще я пришел за какой-то газетой, протестантской, что ли, где напечатана статья про Джеки и близнецов, надо взять ее с собой. Длинное получилось предложение. Для Дилана. – Вот, – сказала я и отдала ему газету, – прочитаешь по дороге, а я буду тебя толкать в нужную сторону. А здесь, – я показала ему местную газетенку, – статья про украденный мопед. С фотографией сарая. Вот бы вместе с нами к бункеру сейчас отправился и Фил, но это было невозможно. Мы тронулись в путь, Дилан попытался читать, но я хотела сначала выяснить, что он учинил в бункере. – Ты там был всю ночь? – Мда. – Ну и как? – Тупо. – Что там происходило? – Ничего. – Поэтому и тупо? На последний вопрос он не ответил, и я больше не мешала ему читать. И так трудное для него занятие, потому что мы уже не шли, а крались. Первое, что он спросил, относилось к фотографии: – Это просто так сарай или тот сарай, у которого стоял мопед? Я и сама хотела бы это знать. Затем он прочитал вторую статью и спросил: – Елки-палки, какой анонимный информатор мог все это рассказать газетчикам? – Сначала подумай, кто мог написать эту статью. – Окей. – Ну и? – Понятия не имею. – Но как ты думаешь? – Я никого не знаю, кто пишет для протестантской газеты. – Еще как знаешь. – Отец Бейтела? – Думай-думай, сколько у тебя знакомых журналистов? – Нисколько. Только этот Фил. – Значит? – Не может быть! Грязная крыса! – Фил хороший, клянусь, но его убедили, что написать обо всем – благое дело. – Кто его убедил? – Анонимный информатор. – Откуда ты знаешь? – Фил сам мне рассказал. – Значит, ты знаешь и… – Знаю. – Так кто? – Отгадай с трех раз. – Нет! – Да. – Донни? – Наш демократически избранный диктатор. – Это Фил тебе рассказал? Я приложила руку к сердцу и кивнула. – У тебя с ним роман? Для человека, который крадется, Дилан вдруг заговорил слишком громко. – Да ты что, – сказала я, – блин, Дилан, он же на двадцать лет старше меня! – С моим отцом было то же самое, – сказал Дилан. Потом все завертелось с бешеной скоростью. Все часы мира продолжали себе тикать как ни в чем не бывало, все одинаково. Не понимаю, в чем здесь прикол, но они себе тикают и тикают, а вот в книгах времени не существует. Стоит написать «через месяц» – и сразу проходит месяц. А если «за пять минут она рассказала обо всех событиях того дня в бункере» – то мне больше ничего не надо писать. Но я еще даже не начала. Чтобы успеть изложить на бумаге все, что сегодня происходило до того, как Дилан появился у моей палатки с букетом красных роз, надо поторапливаться. Мы постучались в дверцу бункера, и Джеки нам открыла. Костяшка домино, дубль 1–1: лицо бледное, ни кровинки, и черные как уголь глаза. Черные бездонные скважины. Так она выглядела. В руке она держала пакет молока. Следовало бы уделить больше внимания развитию характеров, но сейчас некогда. Так, еще же надо почаще описывать погоду: по-прежнему светило солнце, но над морем нависли тучи. Говорят, острова всегда окружены тучами. Кончай тормозить, клуша! Здесь было не только молоко, но и кола, и чипсы, и хлеб и колбаса, здесь горели свечи, мне бросились в глаза две игровые приставки гейм-бой, а посередине бункера стоял мопед. С огромной велосипедной сумкой, свисающей с багажника по обе стороны. Все продумано. Он стоял на подножке в песке, а Бейтел сидел на седле. А собака – на багажнике. – Газуй! – сказал Донни. В руке у него было ружье, и каждый его жест сопровождался движением ружья. Бейтел изображал, что он газует. Он весь сиял. – Смотри, Салли Мо, как я умею! Донни меня научил! Теперь я могу один поехать в деревню. Я поняла, что Дилан прав: Донни сошел с ума. Ведь Бейтелу восемь лет! И он не от мира сего. Но Донни, наверное, тоже. Наверное, мы все не от мира сего. И живем каждый в своей вселенной. И только отражаемся в гранях зеркального шара, как на дискотеке. И называем этот шар реальным миром – а на самом деле он пуст. Вперед, Салли Мо, пора действовать! Бакс и Никель стояли у мопеда, ощупывали все его детали и ныли, что тоже хотят на нем посидеть. – Ты же говорил, что если мы проголосуем за тебя и ты станешь главным, то разрешишь нам выходить на улицу? – Мы умеем рулить лучше, чем он! – И мы лучше газуем! – И гораздо лучше умеем воровать. – А он хочет, чтобы звери платили, это нечестно! Вокруг них валялись крошки чипсов, слова близнецов сопровождались громкой отрыжкой от колы – такой звук, словно это рушатся банки. Донни направил ружье на Дилана: – Ты принес газеты? – Салли Мо их уже купила. – Купила? – Да, – сказал Дилан, ты же знаешь, за то, что ты хочешь приобрести, надо платить. – Все, что нам нужно, можно подобрать на улице. – Мы не воруем, – сказал Дилан. – Тогда пора вам этому научиться, – сказал Донни, – потому что Джеки точно нельзя выходить на улицу, близнецам я не доверяю, а Бейтел пока еще не умеет, так что это работа для вас. – Но почему Бейтел сидит на мопеде? – Я же говорю, он учится, – сказал Донни. Бейтел кивнул с суровым видом. – А ты сам, – спросила я, – ты украл эту еду и все остальное или заплатил из полученного аванса? Донни злобно зыркнул на меня и направил ружье в мою сторону. – Аванс был ерундовский, тридцать евро, а мопед я подбрил. – Я его подбрила, – заявила Джеки. – Я не могу отсюда уйти, – сказал Донни, – потому что тогда не буду знать, что здесь происходит, и утрачу контроль. Лидер должен быть вне подозрений. Возможно, в ближайшем будущем мне надо будет кое с кем вести переговоры о наших планах. Для этого лучше не иметь судимости. Он жестом велел Дилану отдать ему газеты, и Дилан отдал. Первым делом Донни просмотрел местную газетенку. |