Книга Невеста темного принца, страница 80 – Елена Княжина

– Ани! Рано или поздно мое положение стало бы всем заметно. Такой позор! – она потрясла белокурой головой. – Для меня уже нет пути назад. Одна крошечная ошибка… стоила мне всего. Ты прости, прости, пожалуйста.

В нашей «простушке», милой и наивной Вике, не осталось больше ни простоты, на наивности. Взгляд светлых глаз был горьким, тяжелым, каким-то обреченным. А на ее шее красовалась арканская отметина – она прошла посвящение.

– Леди Кавендиш… Джорджина… заставила меня пройти ритуал, подтверждающий чистоту крови, – увидев, куда я смотрю, пояснила Вика. – А после… Нас с Николаем поженили. Как только мне девятнадцать исполнилось. И он не сильно-то этому рад.

– Я заметила, – фыркнула сердито.

– Ему выбора не оставили. Тетка его опекает до сих пор, ну и… сказала, что хочет, чтобы род Расковых был продолжен. Так что мы друг для друга… наказание. За глупость.

– Такой большой… – я погладила ее по животу и растерянно покачала головой.

У Вики до сих пор сохранилась в лице какая-то внешняя детскость. Тем сложнее укладывался в голове тот факт, что она планирует сама стать мамой. Что внутри нее в эти минуты зарождается и укрепляется в своем праве новая жизнь.

– Где мы сейчас, Вик? – я огляделась, взгляд зацепился за сокращавшего расстояние Андрея.

– Это новое логово арканов, территориально – кажется, Англия… Но я не уверена. Никто и никогда не добирался сюда пешком, – нервно прошептала Добрева, теребя мой рукав. – Оно так надежно защищено, что пропускает только телепорты по темной арканской привязке и древние супружеские. Никакие поисковые ритуальные призывы сюда не проходят… Вообще никакие, Ани.

Она сочувственно на меня посмотрела.

– Вывести тебя я тоже не смогу. Ты только не вини меня сильно, я и сама себя…

Я крепко стиснула ее ладонь. Мне бы и в голову не пришло просить Вику рисковать ради меня в нынешней ситуации. К тому же, одна я уходить не собиралась. Только вместе с Демоном.

– Ты любишь его, Вик? После всего? – спросила про Раскова. До чего же гадкая синеглазая порода!

– Нет, теперь уже нет. Иногда я не знаю, чего боюсь больше, когда арканы уходят на очередную вылазку… Что Николай не вернется? Или что вернется? – тихо призналась девушка. – Но малыша я буду любить, Ани. Очень сильно. Он ни в чем не виноват.

– Конечно, не виноват, – согласно закивала. – Ты воспитаешь его замечательным человеком.

– Здесь – вряд ли… Не самая подходящая компания для малыша. Знаешь, когда моего мужа поймали в Академии и увезли в лечебницу Эстер-Хаза, в охраняемую палату… Я так надеялась, что его будут судить и посадят в тюрьму. А я сбегу и попробую начать все заново. Но это была иллюзия, Ани. Я трусиха и совсем не приспособлена к реальной жизни.

Я дернулась: так непривычно было слышать от миниатюрной (за исключением живота) Вики вот это нелепое «моего мужа». Особенно в отношении мерзкого Раскова, которого с таким упоением Рашель, Сюзанна и Кристина осыпали заклятьями в три руки. Который не погнушался угрожать детям из «Эншантели» и вообще… со всех сторон являлся личностью отвратительной и тошнотворной.

– Он сотворил много зла. Очень, Ани, – согласно закивала Вика. – Они с Киваном одного поля ягоды, только Николай еще и труслив. А вот Пит был очень хороший, добрый… Настоящий друг. Он меня всегда поддерживал. Я скорблю по нему. Единственный человек, которому я здесь была рада.

– Пит жив, – тихонько пробормотала на ухо Добревой. – Джен его спасла. У них вроде как… чувства.

– Это хорошо, – ее глаза на миг окрасились жизнью и цветом. – А у тебя?

– Что?

– Есть чувства?

– А у меня… У меня все сложно, – пробурчала, косясь на черный силуэт, приближавшийся к нам по коридору.

Пока мне приходилось чувствовать за двоих.

23.5

– Я позже принесу тебе на примерку домашние платья из тех, что есть в Логове. Ну и… всякие полезные личные вещи, – смущенно пробормотала Вика. – Мои платья тебе вряд ли подойдут: как видишь, я стала ужасно широкой. Поищу твой размер. Если есть какие-то особые пожелания…

– Спасибо, Вик. Мне ничего такого не надо, – отмахнулась я, но, подумав, добавила: – Разве что ленту для волос. Бордовую.

– Поищу, – с улыбкой кивнула девушка и вдруг испуганно отшатнулась. Нас накрыло черной тенью.

Вика охнула и сжалась, став на пару размеров меньше. На Карпова она смотрела с благоговейным ужасом. То ли вспоминала мучительные уроки «Магического противостояния», то ли он, в отсутствие Блэра, устрашал даже арканов. Правая рука, полностью подконтрольная «их принцу», как-никак. Действительно, жутковато.

Добрева поспешно удалилась, оставив нас с Андреем наедине. Во взгляде, которым Демон проводил Вику, мне почудилось сочувствие. Его лицо дрогнуло, когда глаза мазнули по выдающемуся животу. Челюсть сжалась. Словно какая-то мысль или воспоминание отдалось внутри фантомной болью. Но он почти сразу принял невозмутимый вид.

– Несмотря на дозволение моего принца, вам лучше не покидать спальни, графиня. Не все братья к гостям настроены… лояльно, – строго произнес Карпов.

– Только братья? Или сестры тоже? – насмешливо уточнила.

Не укрылась от меня ненависть Джины. Как и неприязнь Раскова и Джагжита. Я к ним, справедливости ради, тоже симпатий не испытывала.

– Просто примите к сведению – внутри вам безопаснее, – сухо настаивал на своем Андрей.

– И с чего вдруг такая забота? – я сделала шаг к своей двери, Карпов двинулся за мной, не соблюдая привычную дистанцию.

– Блэр поручил мне вашу охрану, графиня. А ваши перемещения сильно осложняют этот процесс, – напомнил он, и я разочарованно вздохнула. Ах да… «Их принц» приказал.

– А больше тебе «процесс» ничего не осложняет? – возмущенно уточнила я, хватаясь за дверную ручку. Приглашать этого твердолобого тролля под свое одеяло расхотелось. Во всяком случае, сегодня. Я-то не робот! – Ты обещал защищать меня. От мрака, от негодяев и, если понадобится, то и от себя самого. Это ты помнишь, Андрей?!

– Графиня, вам лучше…

Татуировку под браслетом неприятно обожгло: так, словно там, по живому, ковыряли новую ранку.

– Графиня, графиня… Заладил! Как меня зовут?! – злобно прошипела, отпуская дверную ручку и впиваясь пальцами в его скулы. Сдавливая лицо в ладонях. Ныряя глубоко-глубоко в черную ночь, скопившуюся на дне знакомых глаз.

Карпов плотно обхватил мои запястья и настойчиво отвел от своей физиономии. Что, неприятно? А вот нечего из себя кирпич изображать! Мне, между прочим, от его механической речи и замутненного пустого взгляда жутко становится. И убежать охота!

Кожу там, где касались его пальцы, пекло. Словно на меня надели раскаленные на солнце кандалы. Он сжимал мои руки сильно, больно… и почему-то не отпускал. Татуировка чесалась, отзываясь на странную близость.