Онлайн книга «Кровь и мёд»
|
– La Vie Éphémère [4], – договорила я, представив, как роскошные длинные локоны Рида развеваются на ветру. И невольно фыркнула. – Ты что же, хочешь мне сказать, что когда-то был сердцеедом? Он улыбнулся краем губ. – А если был? – Тогда очень жаль, что мы с тобой не встретились в отрочестве. – Ты и так до сих пор отрок. Я помахала у него перед носом ножиком. – А еще я до сих пор зла. Рид рассмеялся, и я спросила: – А почему ты в итоге постригся? – На площадке для тренировок длинным волосам не место. – Он печально потер макушку. – Жан-Люк однажды во время боя схватил меня за волосы и дернул почти до крови. – Он дернул тебя за волосы? – Я ахнула, а когда Рид мрачно кивнул, нахмурилась. – Вот ведь мелкий сучонок. – После этого я их отрезал. И с тех пор не отращивал. Ты мне вот что скажи… – Он подбоченился, сверкая глазами. – Мне следует отобрать у тебя нож? Я подбросила нож в воздух, поймала за лезвие и снова подкинула вверх. – Попробуй. Быстрее молнии, даже не отводя взгляда от меня, Рид поймал нож у меня над головой и поднял его повыше – так, что мне было уже не дотянуться. Затем с высокомерной ухмылочкой впился в меня взглядом. – Что-что ты там говорила? Я сдержала порыв приятной дрожи, – судя по смеху Рида, от него это не ускользнуло, – а затем резко развернулась и ударила его локтем в живот. Охнув, Рид согнулся пополам, ткнувшись грудью мне в спину, и я вырвала нож из его пальцев. А потом, вытянув шею, поцеловала его в подбородок. – Мило получилось. Рид обхватил меня руками, накрепко поймав в объятия. – Мило, значит, – повторил он зловеще. Мы все еще стояли вплотную, полусогнувшись, и наши тела идеально подходили друг другу. – Мило. Без предупреждения Рид поднял меня в воздух, а я взвизгнула, размахивая ногами и задыхаясь от смеха. Рид выпустил меня, только когда Бо громко вздохнул и поинтересовался у мадам Лабелль, нельзя ли выйти пораньше, чтобы пощадить его барабанные перепонки. – Как думаете, на Ле-Дан они мне пригодятся? Или обойдусь? Снова оказавшись на земле, я попыталась забыть о Бо, продолжить игру, потыкать Рида в ребра – но его улыбка уже померкла. Мгновение миновало. Настанет день, когда мне больше не придется выманивать у Рида улыбки, а ему – делиться ими по крупицам. Но не сегодня. Оправив рубашку, я протянула нож Анселю. – Ну что, начнем? Он вытаращил глаза. – Что? Сейчас? – А почему нет? – Я пожала плечами, доставая из ножен ремня Рида еще один нож. Сам Рид будто окаменел. – У нас есть пара часов до заката. Ты ведь все еще хочешь научиться драться, да? Ансель так поспешно вскочил, что чуть не споткнулся. – Хочу, но… Его карие глаза метнулись к Коко и Бо, затем к Риду. Мадам Лабелль помедлила, раздавая им карты. Вместо крон они играли на камни и палки. Щеки Анселя порозовели. – Давай… лучше не здесь? Бо не поднял взгляда от карт, более того, он так напряженно в них уставился, что это выглядело уже странно. – Не льсти себе, нам дела нет до твоих занятий. Последовав примеру Бо, Коко ободряюще улыбнулась Анселю и вернулась к игре. Даже Рид понял намек, слегка сжал мою ладонь и присоединился к ним, не говоря ни слова. Никто больше не смотрел на нас. Час спустя, однако, все уже наблюдали за нами тайком, не в силах удержаться. – Стой, стой! Ты слишком много вертишься и слишком полагаешься на туловище. Ты ведь не Рид. – Я поднырнула под вытянутую руку Анселя и разоружила его прежде, чем он успел бы себе что-нибудь отрезать. – Твои ноги годятся не только для уворотов. Используй их. Вкладывайся всем телом в каждый удар. Плечи Анселя печально поникли. Я подняла ему подбородок острием его же клинка. – Давай-ка без этого, mon petit chou [5]. Еще раз! Мы занимались до самого вечера, сражались снова и снова. Особых успехов Ансель не достиг, но духу прекратить урок у меня не хватало. Когда солнце зашло за вершины сосен, Анселю наконец удалось решительным рывком выбить у меня клинок, но в результате он и сам ухитрился порезаться. Кровь Анселя брызнула на снег. – Это было… ты справился… – Кошмарно, – горько договорил Ансель, бросив нож на землю, чтобы осмотреть рану. Все еще краснея – и лишь отчасти от натуги, – он быстро оглянулся на остальных. Они поспешили сделать вид, что очень заняты, и стали собирать самодельные тарелки после ужина. По просьбе Анселя мы с ним ужин пропустили, так что в животе у меня раздраженно урчало. – Я справился просто кошмарно. Вздохнув, я сунула нож в сапог. – Дай мне осмотреть рану. Он хмуро одернул рукав. – Все в порядке. – Ансель… – Сказал же, в порядке. Услышав такой непривычно резкий для него тон, я замерла. – Ты больше не хочешь упражняться? Лицо Анселя смягчилось, и он понурил голову. – Прости. Зря я тебе нагрубил. Просто… мне хотелось, чтобы вышло иначе, – тихо признался он и посмотрел на свои ладони. Я быстро схватила его за руку. – Это была только первая твоя попытка. Ты еще научишься… – Не первая. – Ансель неохотно посмотрел мне в глаза. Как же меня сердила эта его неохота, этот стыд, который я видела в его лице. – Я уже упражнялся с шассерами. И они совсем не стеснялись мне говорить, насколько плохо у меня получается. Мной овладел гнев – жаркий и всепоглощающий. Пусть даже шассеры многое дали Анселю, забрали они больше. – Да нахер они пошли, эти шассеры… – Ничего страшного, Лу. Ансель вырвал руку, чтобы взять упавший нож, но, почти наклонившись, поднял взгляд и улыбнулся мне. Его улыбка, хоть и усталая, была полна надежды – беззастенчивой и несомненной. Я уставилась на Анселя, на миг лишившись дара речи. Частенько он бывал наивен, временами – капризен как ребенок, но все равно оставался таким… чистым и искренним. Порой мне даже сложно было поверить, что он в самом деле есть на этом свете. – Ничто стоящее легко не дается, верно ведь? |