— Ты пей-пей. Тебе сил набираться надо.
Я неловко отстранила ее руку в сторону.
— А дракон?
— Разберемся, — она ответила излишне легкомысленно, чтобы я ей поверила. Так взрослые отмахиваются от назойливых детей, лишь бы они успокоились и прекратили надоедать глупыми расспросами.
Но я не настаивала. Комнату качало как в десятибалльный шторм. Вернулась слабость. Я отдохну немного, а потом обязательно вытащу тебя, Рик. Дождись меня.
Я разом допила бульон и провалилась в сон без сновидений.
— Доброе утро, жрица.
На меня, довольно ухмыляясь, смотрел дракон. Не верится, но разноцветная балаболка действительно исполнила обещание.
— Рик! Живой! — я протянула руку, чтобы убедиться в реальности видения. Которое оказалось вполне материально — теплое, нахальное, язвительное.
— Не твое — не лапай!
Он легкомысленно качнулся на стуле.
— Знаешь, я хотел бы пожаловаться управляющему этого так называемого замка. Сущая дыра! Обслуживание отвратительное: комнаты темные, холодные и сырые, кормят раз в три дня какими-то помоями. Прислуга несговорчивая.
Он многозначительно покосился на вошедшую Галку. Девушка, необычно молчаливая, сердито тряхнула головой, процедила сквозь стиснутые зубы.
— Дракон… Зря тебя выпустили!
Похоже, до моего пробуждения меченый успел принять ванну и переодеться. О пребывании в темнице свидетельствовали лишь поджившая ссадина на скуле, стертые мозоли от кандалов на запястьях да рубаха с чужого плеча.
Рик с показным разочарованием начал жаловаться.
— Видишь? И кого она мне напоминает? Признавайся, все южные жрицы — ярые мужененавистницы, или просто мне поразительно везет?
Я счастливо улыбнулась. Как же я рада его видеть! Даже готова простить очередную шпильку.
Галактия яростно зашипела, рассерженно бухнула на столик принесенную кружку, расплескав половину бульона. Протиснулась к моей кровати — меченый и не подумал отодвинуться — резкими, раздраженными движениями ощупала лоб, проверила глаза и язык.
— Жить будешь, — девушка вынесла вердикт неоспоримым тоном, напомнив судью, объявляющего смертный приговор. Заставила меня выпить очередное лекарство мерзкого вида и стремительно покинула комнату.
Дракон проводил ее насмешливым взглядом, взял кружку с остатками бульона, задумчиво покатал между ладонями, остужая, вручил мне вместе с сухарем.
— Ешь, девочка.
— Рик… — я столько хочу сказать тебе!
— После поговорим, — строго прервал он.
Пришлось подчиниться превосходящим силам противника и, торопясь, давясь, уничтожить запасы провизии. Хоть забила отвратительный привкус мяты, воцарившийся во рту после целебного зелья.
— Рик, я…
Он быстро оглянулся, словно проверяя, не подслушивает ли нас кто.
— Девочка, будь осторожна. В замке есть человек, который опаснее, чем кажется…
Дверь с легким скрипом отворилась, пропуская трех людей — двух незнакомых мне мужчин и Галку, прячущуюся за их спинами. Девушка со злорадным торжеством глядела на резко помрачневшего дракона.
Гадать, какая кошка успела пробежать между меченым и жрицей, бессмысленно. Лучше попробую разобраться, почему появление спутников Галактии, вызвало у дракона плохо скрываемое недовольство.
Первый — низенький, блестящий лысиной на макушке толстячок. С выпирающей над поясом «трудовой мозолью» не сумел справиться даже застегнутый на все пуговицы плотный камзол. Жарко человеку, наверно. Точно, жарко. Но хотя на лбу весело искрились бисеринки пота, добродушное щекастое лицо выражало упрямство и готовность бороться с окружающими трудностями до победного конца. В целом толстячок производил впечатление дедушки Стыня, который, по преданиям северных королевств, приносит на Новый год подарки хорошим детям и уголек — плохим.
Второй — высокий поджарый мужчина лет сорока с цепким взглядом серых стальных глаз. Смуглое не лишенное привлекательности лицо, узкая нитка застарелого шрама над верхней губой. И, кажется, я теперь понимаю, откуда взялась склонность Галки к разноцветным прическам — волосы мужчины также были ярко раскрашены. Похоже, привычка к вызывающему внешнему виду является семейной: выпущенная, распахнутая на груди бордовая рубаха из дорогой ткани; модные сапоги до колен с частой шнуровкой; серебряная серьга-клык на тонкой ювелирной цепочке в левом ухе. Жиголо. Великосветский франт. И… матерый волк, сильный, быстрый, опытный.
Я приветствовала его.
— Добрый день, барон… Красноземский?
Мужчина вежливо улыбнулся.
— Вы ошиблись, леди. Барон здесь он.
Толстячок приблизился к кровати, плюхнулся на уступленный меченым стул. Суетливо поерзал. Умостившись на слишком маленьком для него сидении, «дедушка Стынь» доверчиво склонился ко мне — ближе, чем дозволялось приличиями.
— Да-с, леди…
— Лаанара, — тихо подсказала Галактия за его спиной.
— Леди-с Лаанара, Николай Красноземский к вашим услугам-с, очень рад знакомству, очень рад-с. Барон-с, исполняю обязанности, так сказать, — он обслюнявил мою руку.
— Очень рада, — мне удалось сохранить приветливую улыбку. — А ваш спутник…
— Это мой-с старый друг, Йорк Лосский.
— Охотник на драконов, — представился «волк», пристально глядя мне в глаза. — Рад знакомству.
Он тоже поцеловал мои пальцы, едва коснувшись губами.
— Взаимно, — я заставила себя кивнуть обоим. — Благодарю вас за гостеприимство.
— Что вы, что вы-с! Для нас совсем-с не трудно — прийти на выручку такой-с красивой девушке, тем более жрице Храма, — возразил барон. — Как ваше самочувствие-с?
— Спасибо, вашими заботами уже лучше.
— Рад, очень рад-с. Вы можете оставаться нашей гостьей, сколько пожелаете-с.
Минут пять мы вели совершенно бессмысленный разговор, расточая церемониальные приветствия и уверяя друг друга во взаимном уважении. Николай Красноземский нетерпеливо вертелся на стуле. Я через силу улыбалась и цедила утомительные любезности, ожидая, когда посетители перейдут к делу, ради которого решили потревожить меня.
Наконец барон, посчитав долг вежливости исполненным, суетливо вытащил из кармана тяжелые золотые часы.
— Как быстро-с летит время! Прошу простить-с. Дела-с, дела-с.
Он встал, вознамерился снова облобызать мою руку, но передумал. Пыхтя и отдуваясь, барон выбежал из комнаты, провожаемый неодобрительным взглядом сводной сестры.
— Опять собрался отдраивать до блеска доспехи, — недовольно проворчала Галка. — До парада полмесяца, а он носится целый день как ребенок!
Йорк отнесся к уходу хозяина замка спокойнее.
