Онлайн книга «Подкидыш для депутата. Выбор сердца»
— Дима, извини, Емельяненко запутал меня, а потом шантажировал Машенькой, — меня прорывает на искренность. — Я не могла ничего тебе сказать. Иначе бы потеряла малышку. Щукин отпускает меня, на этот раз крайне аккуратно. И сам отходит назад. Чувствую, как тонкая нить, на доли секунды протянувшаяся между нами, с треском рвется. В глазах Димы вновь вспыхивает знакомое пламя ярости. Демон побеждает. — Ты завралась, кошка, — рычит диким зверем. — Еще бы главу Алексеева приплела! Щукин прячет руки в карманы. Складывается впечатление, будто он удушить меня хочет, но сдерживается из последних сил. — Это правда, Дим, — лепечу умоляюще. — Емельяненко все придумал от и до. Постоянно был со мной на связи, решал каждую проблему. Кому, как не ему, под силу заставить сотрудника престижной лаборатории подменить результаты ДНК? Причем, в тот же день, как он узнал координаты, — вздергиваю подбородок. — Тогда, в машине, я успела отправить Емельяненко смс с адресом. И стоило нам с тобой переступить порог клиники, как нас уже там «ждали»… Дима поднимает руку, красноречивым жестом заставляя меня умолкнуть. Злится, но не приближается. Боится в сердцах обидеть меня, сделать больно. Ненавидит, но продолжает оберегать. Теперь — от себя же самого. От хищника, пробудившегося внутри него. — Звучит складно, — испепеляет меня медовым взглядом. — Но неправдоподобно. Емельяненко на моей стороне. Мы знакомы очень давно! А ты просто хочешь его оклеветать. И прикрыть реального заказчика, — тяжелый выдох. — Убирайся! Я устал от тебя. Слишком много лжи на сегодня. Не желая больше слушать мои оправдания, Дима разворачивается и тяжелыми шагами направляется к нашей с Машенькой комнате. Открывает дверь осторожно и заходит внутрь бесшумно. Хочу последовать за ним, но в этот момент слышу едва различимое жужжание мобильного. Иду на звук и нахожу его источник под креслом. Видимо, я выронила телефон, когда уснула вчера полусидя. Отстраненно скольжу взглядом по дисплею и замираю, чуть приоткрыв рот. Смс от «мамы»… Какого черта! «Все вышло не совсем так, как мы ожидали. Поэтому будь на связи. Я смогу выполнить свое «обещание» только, когда наше дело увенчается успехом». Сильно сжимаю телефон в руке и издаю огорченный стон. Это никогда не закончится! Емельяненко будет использовать меня, сколько пожелает! Будет шантажировать Машей. И я ничего не смогу противопоставить ему! Если осмелюсь пойти против него ради Димы, то потеряю ребенка. Опять… Разве что… Как раз в этот миг в гостиную возвращается Щукин. С моим чемоданом. Выдыхаю со стоном, желая провалиться сквозь землю. Я ведь, как полная дура, оставила его на видном месте. С двумя паспортами внутри. От стресса совсем забыла об осторожности. Я надеялась уехать до возвращения Димы, но смалодушничала в последний момент. Осталась. Чтобы терпеть мучения и позорные объяснения. — Ты же и так собиралась сбежать, — хлестко бьет обвинением. — Так вперед! — Но… Маша? — сглатываю я. — Моя, — срывается с уст Димы. — Я позабочусь о ней. И уж точно не буду использовать в грязных играх. Как некоторые… В этот момент иначе смотрю на Щукина. Нет, он не наказывает меня, отбирая ребенка. Наоборот, мужчина беспокоится о Машеньке. Не может доверить мне ее, потому что я, по его убеждению, предательница. Дима… полюбил… нашу дочь! От понимания этой простой истины я плачу еще неистовее. Если бы я раньше призналась, то все могло быть иначе. Возможно… Между нами с Димой все кончено. Однако у Маши есть шанс на нормальную жизнь. Ведь только он в силах защитить ребенка. Мне не справиться! Но как поступить сейчас? Если показать Щукину смс от Емельяненко, он опять разозлится. Не поверит мне. Поэтому действую иначе. — Дим, ты собираешься удочерить Машу? — с надеждой спрашиваю я. Отныне мужчина, который меня ненавидит, — единственный, кто может помочь моей дочери. У Щукина достаточно власти и связей, чтобы не позволить Маше вернуться в детдом. Я же тем временем отвлеку и введу в заблуждение Емельяненко. — Быстро же ты от нее отказалась, — полосует по сердцу несправедливой фразой. — Удочерю. Она будет жить здесь. Ты должна понимать, что со мной у нее будет все необходимое. И даже больше. Понимаю… Все… Кроме матери… Но на чаше весов нечто более важное — будущее малышки. — Оформи документы как можно быстрее. Умоляю! Это важно! — всхлипываю я. — Машу могут забрать в любой момент, понимаешь? — вытираю нос тыльной стороной ладони. — И не афишируй, что малышка у тебя. Держи все в тайне. Прошу тебя, береги Машеньку! Последние слова тонут в моих рыданиях. Дима ошеломленно кивает, но потом хмурит брови. Опять подвоха от меня ждет? — Я могу попрощаться? — сиплю, заранее зная ответ. Но я должна была попробовать. — Обойдешься, — зло бросает Дима, пока я захлебываюсь слезами. — Такси уже ждет. Прячу лицо в ладонях, содрогаюсь в истерике. Но Щукин не верит мне. Думает, продолжаю спектакль. Секунда — и из комнаты доносится плач Маши. Рефлекторно делаю шаг в том направлении, но Дима останавливает меня. Указывает на выход, а сам спешит к дочери. Он справится. Верю в него. А я… Обязательно вернусь! Клянусь, сделаю все для этого! Но пока что… Суматошно переодеваюсь, плевать, во что. Беру чемодан, документы — и направляюсь к выходу. Я не сдаюсь, нет. Лишь отступаю на время, чтобы восстановить резервы. И не мешать Диме оформлять документы на Машу. Сейчас это важнее всего! Надеюсь, я поступила правильно, доверив эту миссию могущественному Щукину. И пусть я жертвую своими чувствами. Я привыкла. Жить ради других. И терпеть унижения от мужчин. Себя больше не жалко. Важнее — будущее Машеньки. Не разбираю дороги из-за льющихся потоком слез. По цвету определяю такси. И обессиленно падаю на пассажирское сидение. Называю адрес дома, где буду медленно умирать на протяжении последующих дней… *** — Мам, я дома, — говорю, едва переступив порог. Ставлю чемодан, а сама присаживаюсь на пуфик прямо в прихожей. — Где ты была все это время? Я не могла дозвониться! — выбегает мне навстречу мама, чересчур радостная и воодушевленная. — Телефон заглючил, извини, — лгу я. — Что-то случилось? — Он вернулся, — заговорщически шепчет она, расплываясь в солнечной улыбке. — Мы же думали, что… — закашливается нервно. — Но нет. Он вернулся! — Кто? — недоуменно хлопаю ресницами. |