Книга Одинокий медведь желает, или партия для баса, страница 12 – Тереза Тур

Карина

Такой подставы я никак не ожидала.

Серого остановили на выезде из Головинки, и кто остановил-то? Димка, двоечник несчастный, а ныне — цельный капитан ГИБДД.

Павиан мордатый. Не поленился даже сам вылезти из патрульной машины, оставив в прохладе напарника, парнишку лет двадцати.

— Ваши документы, гражданин, — с суровым выражением на лоснящейся красной харе велел Димка.

Не мне, разумеется, а Серому.

Тот лишь пожал плечами и вытащил из бардачка целую пачку бумажек.

Димка заглянул в документы одним глазом, а второй скосил на меня. Неодобрительно так скосил. Мол, вот что тебе неймется, дуре? Такой отличный мужик, друган мой Артурчик, пропадает, вон вчера красиво как подкатил — на всю Головинку слышно было, про черные-то глаза! А ты? С москалем клятым катаешься!

— Багажник откройте, — мерзким казенным голосом продолжил Димка.

Как будто собирался найти у Серого килограммов наркоты.

Я тоже подошла. Чисто на всякий случай. И камеру смартфона наставила.

Димка недовольно пошевелил белесыми бровями.

— Это еще зачем? Не мешайте осмотру, гражданка.

— Для передачи «Двойники», — солнечно улыбнулась я. — Вы та-ак похожи на моего одноклассника, гражданин! Прям одно лицо.

Димка сердито хрюкнул, а Сергей удивленно на меня посмотрел. Мол, что за шекспировские страсти? Я лишь пожала плечами. Вот такие у нас страсти. Надеюсь, наркоты у тебя в багажнике нет. И трупов тоже.

— Прекратите эти глупости, гражданка. Я при исполнении.

— Замечательно, — еще радостнее ухмыльнулась я и подошла еще на шаг. — А что это у вас в карманце, гражданин при исполнении?

Серый хмыкнул и поднял бровь. Димка покраснел еще сильнее и втянул пузо, а руки заложил за спину. Не оценил цитаты из мировой классики, но хоть догадался, что цитата, и то хлеб. Ох, в свое время мама с ним намучалась, пытаясь научить его отличать Пушкина от «Сектора газа». Ну а чо? Стихи же, о любви! Ну, почти же.

— Вас не касается, гражданочка! — ужасно сурово, но при этом краснея еще больше, выдал Димка.

Вздохнув про себя, я убрала-таки телефон. Все же он хоть и павиан мордатый, а подкидывать наркоту в чужой багажник не станет. Хоть его дружбан Артурчик и оскорблен до глубины души, но берега-то еще не потеряли.

— Что в бауле? — продолжил Димка. — Наркотики, оружие? А это что за чехол? О!..

От его довольного возгласа я аж подпрыгнула. Что он там такое нашел? Явно не домашнее вино произвело такое положительное впечатление. Радуется — как будто Трою откопал. Вперед Шлимана.

— О, — согласился Серый, высоко подняв соболиную бровь. — Но разрешение есть. Наркоты, черной икры и шкур бенгальских тигров — нет.

— Слушай, юморист! — насупился Димка.

— Где-то в пачке документов, — как ни в чем не бывало прокомментировал Серый Димкино археологическое открытие.

И закопался в бумажки.

Сунутое в руки разрешение (на оружие, точно на оружие!) Димка изучил внимательнее, чем банкомат четырехтысячную купюру.

— Так-так. — Поднял взгляд на Серого, прищурился. — Интересненько. Карабин, выходит, ваш.

— Мой, — кивнул Сергей. — И что дальше?

— А машина не ваша.

«Сразу ж видно, угнали мы ее», — очень хотелось съязвить, но я сдержалась. Не лезть поперек мужских разборок я научилась очень-очень давно. И не сказать, что тот опыт был приятным.

— Моего друга машина. Фамилия указана в техпаспорте. Мы можем ехать?

Серый был идеально спокоен, даже удивительно. В отличие от Димки, отчетливо сдувавшегося по мере изучения документов. И от меня. Это все меньше и меньше походило на невинное приключение со скромным законопослушным бизнесменом. Какая к черту скромность и законопослушность с карабином в багажнике крузака? И что это за владелец крузака такой, что Димка, павиан мордатый, одарил меня злобным взглядом, а Серому на прощание честь отдал?

Я как-то даже слегка засомневалась, а стоило ли переться с ним на водопады. Не то чтобы опасалась за собственную безопасность прямо сейчас. Но… опыт взаимодействия с господами, имеющими отношение к криминальному бизнесу (а какой у нас в России не криминальный, кроме торговли укропом с лотка?) был. Очень запоминающийся. Захочешь — не забудешь. И хоть на последствия я не жаловалась, но повторять историю не хотелось. Совсем-совсем.

Впрочем, как и спрыгивать прямо сейчас. Ну, я просто предупрежу Серого, что отношения не пойдут дальше курортного романа, и все. Наверняка он будет совершенно согласен. Господа бизнесмены не очень-то любят лишние обязательства. Это я тоже прекрасно усвоила.

Однако промолчать вовсе не смогла. Тем более Серый сам начал:

— Одноклассник? Ты выглядишь намного младше.

— Я кушаю не так много. Пью тоже. А так мне те же самые тридцать шесть.

— Прекрасный возраст, — улыбнулся Серый. — Приятно общаться со взрослыми людьми, не потерявшими детской непосредственности.

В синих-синих глазах промелькнула лукавая чертовщинка. Уж он-то точно оценил мем из «Хоббита».

— Мне тоже, — улыбнулась я в ответ. — Что у тебя за друг такой, что Димка аж сбледнул?

— Да ладно, где сбледнул-то? Он не умеет!

— Умеет. На целых полтона!

Серых почему-то хихикнул. Коротко.

— Ладно, поверю на слово. Ты ж художник.

— Не, ну если твой друг — какой-нибудь Япончик или Басмач, можешь не говорить, — пожала плечами я. — Меня это не касается никаким боком.

Серый чуть не подавился.

— Какой еще Японичик, Карин? Он умер давно! Откуда ты вообще…

— Вот и я говорю, меня это не касается. У меня отпуск скоро кончится, твой черноморский вояж — тоже. А все, что было в Сочи, остается в Сочи.

Хоть и немножко жаль. Серый мне нравится. С ним весело. И вообще… ну… иногда же можно помечтать о нормальном мужчине? Чтобы взрослый, умный, веселый, романтичный и не козел. И не из этих, у которых долларовый эквивалент вместо сердца. Глупо, конечно. А все равно — мечтать не запретишь.

— Остается в Сочи, говоришь… — с ноткой грусти повторил Серый. — Поживем-увидим, ага?

— Ага, — кивнула я и замолкла, глядя на дорогу.

Там было на что посмотреть. Хоть и знакомые вдоль и поперек, эти места всегда вызывали восторг. Что-то в этом белом каменном русле, по которому журчал тонкий ручеек, было волшебное. В яркой и разнотонной зелени гор, в изысканной вязи старых грабов и горных сосен, в редких ярких мазках мальвы, глубоких мшистых тенях… В резких скалах, тут и там торчащих из непролазной лесной зелени. В силуэте парящего коршуна. В пенных обрывках облаков на бледном небе.