Книга Второй шанс, страница 53 – Владимир Корн

— Если он у меня будет таким же, то и я не стану. А заодно, глядишь и от чирьев на заднице излечусь, — Виталий хохотнул. Затем посерьезнел. — Ладно, на порталы надежды мало, нам бы до темноты здесь отсидеться. Или туманчик погуще, черт бы его побрал!

Не прошло и часа, как туман в долину все-таки пришел. Густой настолько, что хоть руками его разгребай. Непроглядный туман, словом, мечта беглеца. Некоторое время мы выжидали. Он заполнил долину в течение нескольких минут, а потому не было никакой уверенности, что также быстро и не исчезнет. Лариса на мой вопрос ничего определенного сказать не смогла.

— Ну так что, Теоретик, пытаемся? — спустя какое-то время поинтересовался Виталий. — Вдруг, это наш единственный шанс? Туман уйдет, а время к тому, что вскоре появится портал, и тогда точно этих козлов в гости ждать.

Раздумывал я недолго.

— Выходим.

— Может тогда глушитель на место прикрутишь? Это недолго.

— Сам прикрутишь, потом.

В нем я не видел смысла. Мне куда важнее была развесовка оружия, которая с этой бандурой на конце ствола становилась ужасной, и, если мы внезапно наткнёмся на перквизиторов, этот фактор практически наверняка сыграет против нас. К тому же глушитель полностью грохот от выстрела не уберет, а в тумане любые звуки становятся громче.

— И вообще, постараемся без стрельбы.

— Мне ничего не дадите? — без всякой надежды спросила Лариса.

— Держи, — и я протянул девушке мизерикорд.

Только по той причине, что выбрасывать его было жалко, а сам он мешал.

Нам удалось прокрасться почти до входа в долину. Двигаясь вдоль самой стеночки, когда точно знаешь, что слева от тебя никого нет. По дороге едва не наткнувшись на патруль, и только каким-то чудом нас не заметили. Ну а затем пришло время стрелять, ведь иного выхода не оставалось. Туман, который служил нам надежным прикрытием, отлично прикрывал и нашего врага. И потому мы наткнулись на целую группу едва ли не носом к носу. Наверное, нас спасло лишь то, что на какой-то миг они замешкались. Им предстояло определить — кто перед ними, в то время как нам точно было известно — вокруг нас одни враги. И как следствие — стрелять я начал не задумываясь, бегло перенося огонь с одной смутной фигуры на другую. Рядом и чуть левее палил с обеих рук Виталий — из собственного макарова, и моего револьвера, который поневоле пришлось ему одолжить.

— Уходим! — прорычал он, когда зазвучали ответные выстрелы, заставившие рухнуть на землю. — Теперь уже не прорваться.

— Ларису береги!

Мой собственный голос больше походил на стон. Или даже тоскливый вой. Вот он — выход к свободе, оставалось преодолеть какую-то сотню шагов, и надо же такому случиться!

Азартных криков со стороны преследователей не было ни единого. Где-то там, за нашими спинами, изредка раздавались приказы, иногда чья-то приглушенная ругань, но шли они осторожно. Что дало нам шанс оторваться. И еще помогал туман. Он по-прежнему был непроглядный, и стоило отдалиться от скальной стены, ориентироваться можно было только по звукам погони.

— Лариса, что у тебя с ногой?

Под самый конец девушку пришлось нести на руках: у нее постоянно подгибалась нога. А собственное плечо, которым подталкивал Ларису на лестнице, пропиталось кровью.

— В меня пулей попали, — пожаловалась она.

Голос у нее был самым обычным, что давало надежду — все не так плохо.

— Бобер, посмотри! Раны перевязывать умеешь?

— Приходилось, — буркнул он. И, обращаясь к девушке. — Лариса, сейчас мы тебе штанишки снимем.

Лариса не обманывала: чуть выше коленки виднелось входное отверстие, которое кровоточило. Еще хуже дело обстояло с обратной стороной бедра: вероятно, перед тем как вылететь наружу, пуля успела кувыркнуться. Вполне возможно, по дороге срикошетировав от кости. Или даже ее повредив.

— Эх, не в такой ситуации я мечтал тебе ножки раздвинуть! — бормотал Бобер, бинтуя рану. — Жадр, кстати, у тебя есть?

— Откуда?!

— Тогда держи.

После ее ответа, оставалось только поразиться мужеству этой девушки. Ранение тяжелое, наверняка испытывает сильнейшую боль, и хоть бы раз простонала! Только губу закусила так, что по подбородку текла струйка крови.

— Вы теперь меня бросите?! — было первым, что сказала Лариса, как только жадр снял болевые симптомы.

— Не говори ерунды! Как ты вообще могла такое подумать?! — возмутился Бобер. — Хочешь попить?

— Спасибо, нет, — отказалась девушка, чтобы вцепиться ему в руку. — Виталий, обещай, что пристрелишь, если по-другому уже будет никак. Обещаешь?!

— Не говори ерунды! — повторился он.

— А если не сможешь, пистолет мне дашь? — не успокаивалась Лариса. — Я сама все сделаю. Лучше уж смерть, чем снова к ним.

— Туман расходится, — констатируя, и явно желая перевести разговор на другую тему, сказал Бобер. И, обращаясь уже ко мне. — Теперь я понимаю, зачем ты у меня ствол забрал. Чего уж там, впечатлило!

В ответ я лишь пожал плечами: а толку-то? Их здесь сотни, и для каждого из них у нас попросту не хватит патронов. Даже из расчета; один выстрел — один труп. К тому же существует немалый шанс получить в ответ гранату. Навесом не получится: мы находимся в нише, и сверху нас прикрывает многометровый каменный слой, но ее ведь можно и напрямую зашвырнуть. Правда, для этого необходимо приблизиться достаточно близко, а потому наша главная задача — не подпустить. Если у них не найдется что-нибудь наподобие РПГ.

— Лариса, как себя чувствуешь?

Я осторожно наблюдал за окрестностями, благо что мою загоревшую почти до черноты физиономию не так-то легко увидеть: скала за спиной, к счастью была не белоснежного мрамора.

— Голова кружится, — слабым, едва слышным голосом, ответила она.

Конечно же, боль жадр снял полностью, но все остальные эффекты тяжелого ранения убрать ему не под силу.

— Потерпи, девочка, потерпи.

— Потерпеть до чего?

Тот вопрос, на который при всем желании у меня не нашлось бы ответа. И все-таки я ответил. Вернее, солгал.

— По времени вскоре наши должны подойти. Может сегодня и не успеют, но завтра точно придут.

— Ну и откуда они возьмутся? — обоснованно засомневалась она. — Игорь, я слышала и ваш разговор, и то, что говорили эти гады. Неоткуда теперь помощи взяться.

И тогда мне пришлось солгать еще раз.

— Фил должен прийти, а бойцов у него!..

Фил был мертвее мертвых уже несколько дней. Да и народу у него никогда не было много — в лучшем случае человек тридцать. И если бы вдруг ожил и сам, и его люди, ничегошеньки бы он сделать не смог. Но как же мне хотелось дать ей хоть какую-то надежду! Симпатичной молодой девчонке с поломанной жизнью, жить которой осталось каких-то несколько часов в лучшем случае. И желая прекратить неприятный разговор: