Онлайн книга «Закон мутанта»
|
Так вновь возродился вырубленный под корень и закопанный в землю Рыжий лес. И точно так же вернулась на свое место снесенная Чистогаловка. Будто и не рушили ее бульдозеры, и не зарывали в землю страшно фонящие обломки строений. Нет, труд ликвидаторов не прошел даром. Возрожденные Излучением деревенские дома фонили терпимо. Закаленный Зоной сталкер, вероятно, даже мог рискнуть заночевать в одном из них, не боясь к утру разложиться заживо. Но почему-то никто этого не делал. Ловцы удачи обходили Чистогаловку стороной, потому что тех, кто однажды рискнул сходить в возрожденное село, никто больше не видел. Идя на север, обойти его было можно. Наверно. Но не точно, потому что на КПК слева и справа от села не было ничего. Совсем. Никто не описал, что находилось в радиусе пары километров от Чистогаловки, – просто описывать было некому. И значило это только одно – обходить объект, лежащий у нас на пути, не менее опасно, чем идти по прямой. Правда, времени это займет намного больше. Все это я изложил Томпсону – не мог же я оставить попутчика в неведении. На что Джек, глядя на карту в моем КПК, сказал: – Ну вот, тут же шоссе идет по самому краю селения, в которое нам заходить совсем необязательно. – Вот и я о том же, – кивнул я. И мы пошли на север по разбитому шоссе. Слева и справа тянулся все тот же унылый пейзаж, про который и рассказать-то особо нечего. Заросли кустов с шипами длиной с человеческий палец. Справа поле с разложившимся от ржавчины комбайном. Слева линия электропередачи с оборванными проводами… и не только. На одной из опор ЛЭП болтались двое повешенных. Порывы ветра периодически хлестали по трупам, отчего те раскачивались и вращались, болтая конечностями. Интересно, кто это так заморочился – затаскивать жертвы на эдакую высоту, чтобы предать их смерти? Пуля или, на худой конец, приклад в висок и быстрее, и трудозатрат намного меньше. – Сплошное беззаконие, – поморщился Томпсон, скользнув взглядом по мертвецам. – Ну, тут у каждой группировки свой закон, – пожал я плечами. – Оно ж в жизни как? Кто сильнее, тот и законы для других создает, чтоб жили по его правилам, а не по своим. Ибо нефиг. И поскольку в этих местах законы Украины бессильны, каждая мало-мальски мощная группировка живет по своим правилам. И если эти правила нарушены, они вольны поступать с преступниками в соответствии со своими законами. – Это называется анархия, – буркнул Джек. – Вон тем, кто болтается на опоре, неважно, как это называется, – пожал я плечами. – Так же, как неважно это преступнику, которого усаживают на электрический стул. Итог-то один. И вообще, давай заканчивать трепаться. Если в этих местах есть повешенные, значит, есть и те, кто повесил. Трупы относительно свежие, потому идем да оглядываемся. Мы прошли примерно с километр, когда над полем, поросшим высоченными сорняками, замаячили ухоженные крыши Чистогаловки. Оно всегда так во всем мертвом и опасном, что создает Зона. Если грузовик стоит новенький, будто только с завода, значит, это не хозяин у него молодец, а просто повстречалась тебе на пути смертельно опасная аномалия. Настоящее и безопасное здесь всегда облезлое и непрезентабельное с виду. А то, до чего хочется дотронуться, скорее всего, ловушка. Вот и одноэтажные дома Чистогаловки выглядели как стопроцентная наживка. Подходи, мол, уставший путник, отдохни в чистой, только что побеленной хате, где хозяева наверняка добрые да гостеприимные. Прям в голове у тебя это желание клубком мягким таким, приятным шевелится, и вроде ноги уже сами несут тебя к селу, уютному и безопасному с виду. – Стоять, Джек! – негромко произнес я, усилием воли заставив себя остановиться. – Это зов псионика. Пока слабый, но скоро потащит так, что хрен ты с ним справишься… Томпсон с трудом повернул голову на мой голос… В глазах его плескалось безумие. Это нормально, у меня они сейчас такие же. Когда псионик пытается подчинить тебя своей воле, по-другому и не бывает. Но это еще не самое страшное. Плохо, если бельмами глазные яблоки заволочет. Тогда все, считай, пропал человек. Сам пойдет в логово мутанта, сам шею подставит и сам чашку подержит, которую ему тварь в руки даст после того, как сонную артерию перекусит. Прикольно же, наверное, когда хомо собственными руками свою кровь собирает и подносит, встав на колени – прими, мол, хозяин, не побрезгуй. Иногда мне кажется, что у всех псиоников в детстве были какие-то проблемы, оттого они такими и выросли, со свернутыми мозгами. Любая тварь в Зоне просто убивает. чтобы насытиться. А эти еще и поиздеваться любят над беспомощными жертвами, сволочи эдакие. Но против зова у меня проверенное средство есть. Боль. Пока ты свой мозг ею отвлекаешь, не получится у твари тебя полностью подчинить. Поэтому я сунул руку в карман, достал оттуда две стреляные гильзы, которыми всегда промериваю подозрительные места на предмет аномалий, и дернул Томпсона за рукав: – Смотри! Делай как я! Зажав гильзу в кулаке, я острым ее ребром надавил себе на край сустава большого пальца. Поскольку мозг был уже немного затуманен, переборщил маленько – боль шибанула по мозгам так, что я аж зажмурился. Зато мо́рок отпустил сразу. А полицейского уже тащило в Чистогаловку, словно на буксире, и меня он не слышал. Потому пришлось, держа его за рукав, той же гильзой на локтевой нерв надавить. Хоть и через одежду, но дернуло его неслабо. – Т-ты чего? Ага, в глазах мысль появилась. – Потом расскажу, – быстро проговорил я, сунув ему гильзу в ладонь, размерами смахивающую на малую саперную лопату. – Делай так. И снова даванул себе на сустав. Дозированно, чтоб не искры из глаз, но лишь эффект нужный получить. Томпсон вопросов больше не задавал, видать, сам почуял неладное. Сделал как я – и от неожиданности скрипнул зубами. Ну да, точка болезненная. Используется некоторыми спецами в том числе и для экспресс-допросов. Хотя, конечно, чтоб быстрый эффект получить, есть способы менее гуманные, но более действенные… – Бегом! – выпалил я. И мы рванули по шоссе, стараясь не наступать на дыры в растрескавшемся и частично рассыпавшемся асфальте, ибо перелом ноги нам сейчас был бы очень некстати. Нам почти удалось пробежать мимо Чистогаловки… При этом слово «почти» – ключевое. Потому что из-за крайней хаты, стоящей возле околицы, вышли они. Те, ради кого мы – и я, и Джек Томпсон – не задумываясь отдали бы свои жизни. Рут. Настя. Фыф. Рудик. Харон. И еще одна незнакомая мне женщина, держащая за руку маленькую девочку. Все мои друзья выглядели реально, такими, какими я помнил их все это время… |