Книга Не отрекаются, любя..., страница 25 – Алекс Чер

— О, чёрт!

Зойка накрыла лицо простынёй.

— Да, да, вот так тебя и похоронят, Зоя. В белом саване, — закрыв бутылку, поставил её на пол Марк. — Ну рассказывай, как ты докатилась до жизни такой.

Зоя тяжело вздохнула, отчего тонкая ткань приподнялась над лицом, а потом резко села и уткнулась лицом в руки, что видимо, означало: пиздец мне стыдно, Марк.

— Давно вы? С Измайловым? — не испытывал он по этому поводу никаких эмоций, просто хотел услышать Зойкину версию и всё.

— Три месяца, — повернулась Зойка к нему и виновато скривилась. — Я даже не могу сказать почему и как так вышло.

— Вот так. Чпок! Чпок! — показал он неприличный жест. — Зой, ну мне-то не надо. Не знаю, как так получилось, — передразнил он. — Вы же с Измайловым со школы шпилитесь.

— Марк, ты не можешь этого знать. Ты учился в другой школе.

Это ты Зоя не всё знаешь, вздохнул он, но вслух сказал другое.

— Ты забываешь, что мы были с Измайловым в одном баскетбольном клубе. Вместе ездили на сборы в одной команде. А там все всё про всех знали.

— Да, в другой школе, куда Верка потом от нас ушла. Хотя мне почему-то казалось, что вы были знакомы раньше.

— Мы и были знакомы. Раньше. — Воспоминание об этом «раньше», об их первой встрече, толкнулось в грудь острым краем, заставив сердце биться чаще. Чёртовы воспоминания! Они меня доконают.   Марк выдохнул. — Но сейчас мы не обо мне и Вере. Сейчас мы о тебе и Измайлове. А ты со школы по нему сохнешь.

— Угу, — подоткнула Зойка простынь под полные бока, — прямо видно, как высохла. Ну да, он приходил ещё в школе, когда ему в другом месте не давали. Что было, то было, — покачала она головой. — А потом я вышла замуж.

— О-па! — сел Марк, резко выпрямившись в неудобном кресле. — Не знал.

Хотя это было неудивительно. А что он знал? Об этом городе? О людях, что всё то время пока он мотался по миру, здесь взрослели, старели, умирали — просто жили и как могли устраивали свою жизнь. Люди, которых он не знал, и люди, о которых только думал, что знает. Всё изменилось не только для него. И чем сильнее он погружался в жизнь здесь, тем острее это чувствовал.

— А ты как думаешь, откуда у меня деньги, на которые я подняла бизнес?

— Никак не думаю, — честно признался Марк. — Но с радостью тебя послушаю.

— Соскучился? По нашей скучной провинциальной жизни? — усмехнулась Зойка.

Нет, покачал головой Марк.

Не хотелось ему снова всё это вспоминать: что было у него детство, мама, отец, младшая сестра, друзья, девочка, что вызывала в нём столько эмоций — он едва понимал, что с ним происходит. Девочка, в которую в ту самую первую встречу, когда в чужой школе ввалил за неё Измайлову, он влюбился раз и навсегда. Бойкая, отчаянная, бесстрашная девочка, по которой он до сих пор сходил с ума…

— Так и где муж? — спросил Марк.

— В общем, это долгая история, и не самая интересная, скажу тебе честно, — повернулась Зойка, поправила подушку и легла. — Дядька он был хороший, но, как любовник… ну так себе, пусть земля ему будет пухом.

— Ясно, Зоя, ясно: потрахивал тебя Измайлов и в пору твоего замужества. Ничего у вас с ним не закончилось, — встал Марк. Засунув руки в карманы, пошёл к окну. — А муж умер от чего?

— Погиб. В аварии, — не стала она возражать на счёт «потрахивал».

Марк понимающе кивнул.

— Соболезную. Говоришь, богатый был человек? — смотрел он на тусклое солнце, что с трудом пробивалось сквозь осеннюю хмарь. Похоже сегодня весь день будет утро.

— Не сказать, чтобы богатый, но накопления кое-какие были, — рассказывала Зойка, хотя ненужную ему часть как они познакомились, как тот ухаживал и прочее бла-бла-бла, думая о своём, Марк пропустил. — Нервов мне, конечно, родственнички Холмогорова помотали после его смерти, и в суд подавали, и брак требовали признать фиктивным, но я ничего, отстояла всё. Ну и стала сама делать бизнес.

Холмогоров, Холмогоров… Где же он слышал эту фамилию? Не в новостях.

Совсем недавно.

— А чем он занимался? — развернулся Марк.

— На твоего отца работал, — пожала Зойка плечами.

— Точно. Бухгалтером, — вспомнил Марк, где видел и его фамилию, и его размашистую подпись — в счетах, по которым у Стеллы были вопросы.

Чёрт! Этот город был даже меньше, чем он думал. Намного меньше, чем ему казалось. И с каждым днём всё больше сужался, как осадное кольцо.

— А погиб давно? — нахмурился Марк, припоминая, что счета были старые.

— Семь лет назад.

— Подожди, — оттолкнулся он от подоконника. — Значит, ты на тот момент была уже свободна, но Измайлов всё равно сделал предложение Вере?

Она развела руками.

— Ты меня слушал, Марк? Ко мне он приходил, когда ему в другом месте не давали. А когда давали, он не приходил. Видимо, это так и не изменилось. Мне он предложение делать собирался только на словах, а перед ней пошёл и опустился на одно колено. Чуть ли не сразу, как ты её бросил.

— Никто не должен был знать, что я приезжал.

— Никто и не знал, — усмехнулась Зойка. — Всё было написано у неё на лице. Каждый раз, когда ты приезжал. Ну и потом всё стало ясно, когда она родила на месяц раньше, чем наконец, сбылась заветная мечта Измайлова — он ей присунул. Для этого, правда, пришлось жениться, но, боюсь, иначе она бы и не дала, — зло хмыкнула Зойка и отвернулась. — В этой больнице вообще кормят? — спросила нарочито громко, словно хотела, чтобы её услышали в коридоре. И этой напускной грубостью, и показным, своим фирменным пошловатым цинизмом прикрыла как щитом настоящие чувства.

Но всё, что она «не сказала», Марк услышал. Измайлов дал Зойке надежду, что женится, а потом сделал предложение Вере. Дважды козёл.     

— Сначала будет обход. Потом только завтрак, — ответил он. — И я бы принёс тебе кофе, но тебе нельзя, тебе ещё анализы сдавать.

И нет, его не резануло это «присунул». Он давно был взрослым мальчиком. Именно это он и сделал, сам — повесил на Белку табличку «свободна» и толкнул туда, где каждый желающий теперь мог трахнуть бабу Реверта. Именно так это обычно и происходит. Удивительно, что такой герой нашёлся только один.  

— Не буду я сдавать никакие анализы, — свесила ноги с кровати Зойка. — Поеду домой, — осмотрела пол в поисках обуви.

— Ты сказала твой муж погиб семь лет назад?

— Да, семь лет назад, — достала Зойка из-под кровати сапоги и стала натягивать. — Сел пьяным за руль, перевернулся на машине и сгорел вместе с ней.

— А что ты думаешь про пожар в своём магазине? В новостях сказали у тебя был конфликт с владельцами какой-то сети.