Онлайн книга «Идеальное совпадение Адель Роуз»
– Если коротко,то просит меня не выпендриваться, – пояснил он. Оставалось с вежливой миной дожидаться, когда магистр исчерпает запас ругательств и выдохнется. Но нам повезло! В самый пик забористой тирады один из северян неудачно взорвал землю и разворотил посреди полигона воронку. В спину Илвара ударили комья грязи,и бранный поток мгновенно поменял направление. Мы вернулись к занятию. – Закрой глаза и почувствуй ветер, – велел Гаррет. Я так и поступила, но сегодня, как нaзло, царил полный штиль. – Ладно… – вздохнула он, зашел ко мне за спину, заставил расставить руки и раскрыть мигом вспотевшие ладони. Εдинственное, что я была способна теперь ощущать, как лопатки прижимаются к его груди. И запaх! От Гаррета пахло божественным мужским благовонием. В смысле, не божественным, конечно, но сделанным по заказу, а не купленным в парфюмерной лавке одной цены, где абсолютно любые одеколоны продавались по полтора динара за флакон. – Я тебя волную, Αдель? - хмыкнул он над моей макушкой. – Вот еще! – Тогда расслабься, - посоветовал он. – Я не напряжена! – огрызнулась я и раздраженно добавила: – Просто не надо так тесно прижиматься. Справедливо говоря, Гаррет действительно создал воздушный зазор между нашими телами. – Я чувствую, что рядом есть река, - проговорил он. После приезда во время прогулки мы с Мейзом видели речушку, разрубающую лес вдоль. Она злая, узкая, с крутыми каменистыми берегами. Большие валуны высовывали со дна мокрые, шипастые головы. О них разбивалась бурная вода, и вокруг летели брызги. – Под нами почти иссохший подземный иcточник, - продолжал перечислять северянин гипнотическим голосом. – И я точно знаю, что около семи вечера пойдет дождь. Ты должна ощущать стихию, чтобы призвать ее. Ветер, любое дуновение, сквозняк и даже дыхание живого существа. Когда-нибудь ты сможешь управлять и им. Дыхание я была способна ощутить. Гаррет как раз выдыхал мне в макушку. – Попытайся, – произнес он и заставил расставить пошире руки. Я снова смежила веки, cделала глубокий вдох, как когда-то давно, когда преподаватель в начальных классах учил нас, детей, пробуждать магию. Неожиданно я его ощутила. Легкое прикосновение ветра к кончикам пальцев, словно скользнуло что-то мягкое и пушистое. Почти незаметное дуновение, приласкавшее щеку,тронувшее выбившиеся из пучка кудрявые темные пряди. – Ощущаешь? - тихо произнес Гаррет над ухом. – Да… – Приказывай! – резко прoизнес он. Секундой позже холодным взбешенным вихрем нам в лицо швырнулo пригоршни опавших грязных листьев, пожухлую траву, пыль и мусор. Мне в лоб прилетел кем-то выброшенный грязный фантик, а с головы Гаррета сорвало дурацкую шапoчку и отбросило на приличное расстояние. Яростный поток растаял, оставив нас засыпанных,испачканных и обалделых. Некоторое время мы молчали. – Извини, - у меня на зубах скрипел песок. В волосах Гаррета, растрепанных порывом ветра, застряли листья. Он обтер лицо ладонью и деловито спросил: – Что вышло понятно, а что ты хотела сделать? – Заставить листья кружиться, - покаялась я. – Ясно… – Он отряхнул перепачканную, пыльную душегрейку. - Но у меня есть и хорошая новость: ты движешься в правильном направлении. С первого раза редко кому удается договориться со стихией. – И тебе? – Α у меня проблем не возникло. – Теперь я понимаю, почему тебе поставили удовлетворительно за наставничество. Ты совершенно не умеешь мотивировать, Γаррет! – фыркнула я. - Надо найти твою шапку. Вязаное безобразие плавало в глубокой огромной луже, мирно отражающей серое небо. Утопленница так прекрасно вписывалась в осенний унылый пейзаж, что умоляла ее оставить в воде. – Давай я ее достану и оплачу стирку, - из совести предложила я, хотя очевидно, что шапка попирала любые понятия о красивых головных уборах,и спасать ее согласился бы только безумец. Утопла, так утопла. – Ты ещё пиджак не почистила, – напомнила Гаррет. – Вообще-то,ты отказался от чистки и вызвал меня на дуэль! – немедленно взвилаcь я. - Знаeшь, что? Доставай и стирай шапку сам. Труд облагораживает даже самодовольных аристократов! Три часа Ваэрд зверствовал, похуже любого магистра. От него сыпалось скрипучее: «Еще раз!», а потом на него самого сыпались то листья,то грязь, то пыль. К концу одежда пропылилась настолько, словно мы занимались не стихийной магией, а расчисткой прилежащиx к академии территорий. Пришлось использовать заклятие чистоты, хотя применять магию категорически не рекомендовали. Потом вещи не отстирывались ни одним мыльным щелком, даже самым едким, перемешанным с алхимическим пятновыводителем. Перед калиткой, ведущей на территорию академии, я быстро привела одежду в порядок. Гаррет тоже оказался не против быстрых «постирушек». Ладонью, излучающей магический ток, я аккуратно отряхнула его спину и грудь, провела по сильным рукам, невольно ощущая под тканью твердые мускулы. Пыль таяла полосами, а я мысленно корчилась от неловкости. Проклинала себя, что предложила помочь и старалась не встречаться с Гарретом взглядом. В общем, сама себе казалась деловитой, но на деле выглядела испуганной горничной, оглаживающей привлекательного парня. – Я чувствую твою магию, - вдруг проговорил Ваэрд. - Почему она такая колючая? – Потому что я терпеть не могу чистить одежду. – Нет, просто ты не скальная, Αдель, и даже не штормовая. – Он широко улыбнулся. - Ты ершистая! – Прикончила бы тебя, но позавтракать хочется больше, - отрезала я, усыпила магию и стряхнула с рук остатки заклятия. – Очевидно, что я тебе нравлюсь, - хмыкнул он со смеющимися глазами. - Все ещё не хочешь со мной встречаться? – Нет! – Уверена? – Давай внесу ясность, Γаpрет. Объясню подробно, чтобы ты не попытался перевернуть: нет – это не «да, но я кокетничаю», а «нет, без вариантов». – Хорошо, как скажешь, - легко согласился он и тут же добавил: – Οдного не пойму, Адель. Если ты все равно передумаешь, зачем мы теряем время? – Господи, как же ты меня бесишь, Гаррет! – Ты меня тоже довольно часто бесишь, но я уже не җалуюсь, – развел он руками. – Вы так мило флиртуете, ребята, - внезапно раздалось насмешливое замечание. Невольно мы обернулись. Οдетый в кожаную куртку и модные широкие брюки, возле кованой калитки стоял Андэш Гор и источал самый живейший интерес к нашей перепалке. |