Книга Шесть алых журавлей, страница 39 – Элизабет Лим

«Суп», – произнесла я одними губами, делая вид, что ем.

Это леди Бусиан поняла и крепче сжала кинжал своего сына.

– Мы нашли ее одну, – отозвался Орю. – Хасэге… напал на нее, несмотря на мои возражения. Она порезала его в целях самозащиты.

– Понятно, – глаза у леди Бусиан были точь-в-точь как у ее сына, их глубину легко недооценить. – Как, говоришь, ее зовут?

– Хасэге назвал ее Линой.

– Лина… Простое имя. Но я не уверена, что она простая девчонка. Полагаю, время покажет. Орю, освободи ее.

Страж принялся срезать веревки у меня на запястьях, и Зайрена скривила губы, будто проглотила что-то кислое.

– Леди Бусиан, – тихо обратилась она, – вы уверены, что оставлять ее здесь – разумный поступок? Боюсь, с ней что-то не так…

Девушка уставилась на горшочек, ясно давая понять, что именно ее смущало во мне.

– Что, если она прячет злых духов или принесет несчастье в замок? – она покрутила зонтик в руках. – Раньше я не хотела этого говорить, но Хасэге предупреждал, что она… может быть демоном.

Мэгари фыркнула, напоминая всем о своем присутствии.

– Хасэге и родную мать назвал бы демоном, если бы это послужило его целям. В Кияте их нет.

– Вот тут ты ошибаешься, – возразила Зайрэна. – Все демоны заперты в Святых горах. И хоть выйти оттуда невозможно, они взывают к слабым и подталкивают их на злодеяния. Я волнуюсь, что эта девочка может быть одержимой…

– Чепуха!

– Уважай старших, Мэгари, – пожурила леди Бусиан, кидая на дочь предупреждающий взгляд. Затем повернулась к Зайрэне и заверила ее: – Сыну я доверяю больше, чем племяннику. Таккан упоминал, что познакомился с поваром в деревне Тяньи. Только забыл уточнить, что она была немой.

– Немой? – Зайрэна коснулась родинки на напудренной щеке, ее голос так и сочился жалостью: – Понятно… Это так в духе Таккана – сочувствовать девушке с подобными недостатками. Он унаследовал вашу щедрость и сострадание.

– Да, хотя мне казалось, что он также унаследовал мою честность, – сухо ответила леди Бусиан. – Но, похоже, он многому научился у сестры.

– Тебе не о чем беспокоиться мама, – пошутила Мэгари. – Он ужасный ученик.

– Неужели? – леди Бусиан пожала губы. – Что ж, посмотрим, если… когда он вернется.

Слово прозвучало чересчур натянуто, и как бы я ни старалась оставаться равнодушной, во мне все же проклюнулась тревога. Мои проблемы были посерьезнее, чем у Таккана, и отвлекаться на него я не могла. Но теперь, узнав, что это он был тем добрым стражем из таверны, я определенно не желала ему смерти.

Вернув самообладание, леди Бусиан повернулась ко мне.

– Я решила, что пока зима не закончится, ты поживешь у нас. Поработаешь на кухне. Орю покажет тебе, где спят слуги. А теперь ступай.

Я не двинулась с места. Сперва пусть вернет сумку!

– Сумка, леди Бусиан, – напомнил Орю. – Полагаю, она хочет ее вернуть.

– Что внутри? – спросила Зайрэна.

– Ничего, – ответила леди Бусиан, нахмурившись. – Абсолютно ничего.

Слава богам, чародей не соврал о ее свойствах. Я чуть ли не выхватила сумку из рук леди Бусиан. Сжав ее в ладонях, поборола желание проверить, на месте ли крапива.

– Бедное дитя, – Зайрэна покачала головой, глядя на то, как я прижимала к себе сумку. – Должно быть, она дорога девочке как память – это все, что у нее осталось в этом мире.

Я ослабила хватку. Лучше не показывать, как важна для меня сумка. Последнее, что мне нужно, это вызвать подозрение у этих людей.

Зайрэна подошла ближе и похлопала меня по плечу, и я учуяла аромат благовоний, пропитавших ее халат.

– Ты не одинока, Лина. Я знаю, каково тебе.

Прежде чем я успела оттолкнуть ее, девушка отстранилась и обратилась к леди Бусиан:

– Позвольте мне самой провести Лину на кухню и познакомить ее со слугами, – она накинула свой плащ мне на плечи. – Ей не помешает плотно пообедать, а это наименьшее, что я могу сделать.

– Уверена?

– Это не составит для меня никакого труда.

– Ты выросла такой благородной девушкой, – похвалила леди Бусиан. – Мэгари есть с кого брать пример.

Мэгари закатила глаза, как и я под укрытием своего горшочка. По крайней мере, я не единственная, кто видел насквозь эту двуликую гадюку.

Словно по сигналу, стоило нам остаться одним, как губы Зайрэны скривились в ухмылке.

– Ты очаровала леди Мэгари, – сказала она, открывая зонтик над головой. – Но со мной этот фокус не пройдет.

Девушка повернулась на пятках и показала на каменную постройку напротив замка. Из дымохода валил дым, в окнах поблескивал огонь.

– Тут ты будешь работать, – сказала Зайрэна, после чего резко развернулась и повела меня к кирпичному амбару неподалеку от темницы.

Снаружи ждал слуга с бадьей, сложенным одеялом и стопкой халатов – предположительно, моей новой рабочей одеждой. Быстро поклонившись Зайрэне, он всучил все это мне в руки и поспешил обратно в замок.

Зайрэна открыла заднюю дверь в амбар и с превеликим удовольствием показала рукой на погреб.

– А тут ты будешь спать.

Моя спина напряглась. Это явно не покои для слуг, которые посулила мне леди Бусиан.

За дверью находилась узкая деревянная лестница, что вела в просторную комнату, полную мешков с рисом и, судя по чарующему аромату, бочек с соленой рыбой. Внутри не оказалось ни бамбуковой подстилки, ни очага, ни даже места, чтобы нагреть котелок.

Зайрэна вскинула тонко нарисованную бровь.

– Что? Думала, что будешь спать с остальными слугами? Мы же не можем допустить, чтобы ты навлекла беду на замок. Кроме того, кто захочет с тобой жить, когда у тебя эта штука на голове? – она помедлила. – Кроме крыс, разумеется. Они любят сюда наведываться в холодную погоду.

Во мне вспыхнул гнев. Я не идиотка: тут же дубак по ночам! Я могу подхватить простуду и умереть!

– Быстро помойся, – велела Зайрэна, вонзив кончик зонтика в землю. – Чижуань уже ждет тебя на кухне.

Помыться? Чем, интересно?

Воды здесь не было, только бочки со свежей рыбой, давно засоленной и сушеной. Запах стоял просто отвратительный.

Прежде чем уйти, Зайрэна сняла с меня плащ.

– Он тебе больше не понадобится.

А затем закрыла люк, оставляя меня в темноте. Меня сразу же пробрало до костей от холода.

По крайней мере, здесь тихо и уединенно…

Я открыла сумку. Из нее полился яркий свет, озаряя все помещение. Крапива по-прежнему лежала внутри, хрупкие нити звездного ожога сверкали кровью звезд, необработанные стебли пылали демоническим огнем.