Онлайн книга «Евгений, Джек, Женечка»
|
— Не мне… Пошли котенка спасать. — Кого? — Котенка. У меня в капоте застрял котенок. Хорошо еще голос подал. Благо я музыку не включаю, пока еду по поселку. Вот и услышал кошачьи вопли. Я все еще стояла с открытым ртом, поэтому спросить получилось с большим трудом: — И далеко уехал? — До поворота на мост. Удивительно, что он не вывалился на нашей раздолбайке. — А вынуть? — Пытался. Так руки-крюки, он еще глубже провалился. — Хочешь, чтобы я попыталась достать? — Как догадалась! А ты думала, я зачем-то другим позвал тебя на ночь глядя? Вот зачем ты это спросил — ведь в глазах все читается, и в мыслях. Но ему нужен ответ, и он воспользуется любым моим словом как лакмусовой бумажкой в наших с ним возможных отношениях. — А чего к Шлангу не пошел? У него щипцы для барбекюшницы имеются… Джек поймал меня за руку — правую, просунул пальцы между моими, поднял на бледный свет белой ночи. — Я бы позвал… Для другого. Но ты… — его пальцы прошлись по моим пустым. — Замужем. След от кольца все равно есть. Где загореть так успела? — В Болгарии, у нас там дача пополам с друзьями. Только мы туда почти не ездим. — А чего так? — Ярославу скучно… Да и мы просто так вложились. Для друзей, подкинули им недостающую сумму. Так что со щипцами? Я серьезно сейчас. И Джек сжал мне пальцы очень даже серьезно. — И чего ты ко мне вышла? Рога решила своему наставить? Пальцы, кажется, уже хрустят — сейчас некуда будет возвращать обручальное кольцо. — Я вышла, потому что ты позвал. Потому что ты не уехал. Потому что мы, кажется, толком не объяснились друг с другом. — А чего сейчас объясняться? Толку? Пошли котенка лучше спасем. Хоть какая-то польза от совместной прогулки будет. — Зайдем к Шлангу за щипцами? Джек опустил мою руку, но не отпустил. На шее у меня продолжало висеть полотенце и впитывало проступившую на ней испарину. Левую руку, в которую я зачем-то переложила бутылку, было не поднять, а то я точно бы обняла Джека. Славка, очнись — у него принципы, он не наставляет мужьям рога. Либо признавайся, либо сгинь! Но куда уйти, когда тебя так крепко держат… И не его руки, а собственные желания! — Я от них уехал, забыла? — усмехнулся Джек совсем рядом от моего лица. — Тут полдачи знает теперь, что ты приехал… — Давай руками попытаемся вытащить. Хотя… Может, он уже и вылез, пока я за тобой бегаю. Я спецом оставил капот открытым. — И у моста выяснится, что никакого котенка не было. — Сказал же, что не поверишь… Я, честное октябрятское, не вру. Врать любимой девушке последнее дело… Джек отпустил мои пальцы и забрал бутылку с водой, а я взяла его под локоть — кожа горячая, горячее моей. — Ты его мыть собрался? Сказал бы, я хоть теплой воды б набрала. — Зачем мыть бездомного котенка? Я его водой выгнать хочу. Там далеко — не у кого шланг попросить. Ты Ярославу сказала, куда пошла? — Нет. Он ушел наверх, а я еще зубы чистила… Надо будет, позвонит, не бойся. — А мне чего бояться? Это ж не мой ребенок, а твой. То ли смех, то ли боль, то ли смех сквозь слезы окрасили шутку Джека. Жалеет он, что мы не вместе? Или только в контексте своего развода и разлуки с сыном. Думает, вот с Яськой могло б все нормально сложиться… А не то, что Яська лучше Маринки… Черт, почему комары прямо в глаза летят?! Чтобы не плакать, точно! — И то верно, у тебя котенок… Ты мне с детьми помог, а я тебе помогу с живностью — все чики-пики, никто не в обиде… Ты только пошевелись! Думаешь, я быстро ходить не могу? — А думаешь, я могу? Ходить… Когда ты рядом… Бутылка оказалась у меня за спиной, а я — на груди у Джека. И это случилось так быстро, что я не успела закрыть рот и впилась губами ему в шею — не собиралась целовать, но сейчас против воли не могла оторвать губ от влажной кожи. Это же все еще наше садоводство — нас могут увидеть. Ночь белая, хоть и с воскресенья на понедельник. Но почему-то стало на все плевать… — Ты его совсем не любишь, да? — Губы Джека собирали в гармошку кофту на моем дрожащем плече. — А меня? Хоть чуть-чуть? Я сумела высвободиться хотя бы из его объятий, хотя порочные мысли остались при мне в полном объеме. — Нас ждет котик. — Я ждал этой минуты двадцать лет. Чтобы спросить… Ты меня все еще любишь? Я молчала, борясь с подступающим к горлу комом. — Любить ты обещала, но слово не сдержала и просто написала, ты все поймешь, солдат… — едва слышно пропел Джек, сжимая бутылку с водой уже двумя руками. — Я писала тебе, честно… И совсем не это. — Это Петлюра… Когда шинель снимая, с усталых плеч снимая, о милых вспоминая, они ложатся спать и снятся им родные леса поля густые и девушки, которые их обещали ждать… — Я тебя ждала… Даже из Екатеринбурга. Даже когда родственнички с ехидством передавали мне из Питера, что у тебя все хорошо и мне пора заняться собой… А я не могла, не могла… Я отвернулась, чтобы отмахнуться от комара и набежавших слез. — Еще у Апиной было, помнишь? Меня аж выворачивало, когда ее крутили… Или не у Апиной, какая разница… Проводила я мальчика в армию и ждала, чтоб вернулся домой, но когда все вокруг ходят парами, очень трудно остаться одной… — Я была одна! — почти закричала я. — Пока ты не женился, я верила, что ты одумаешься! И приедешь! — Куда я мог приехать? — почти закричал Джек. — Я был в Москве! Должен был перевернуть все вузы, да? Ты же не написала в том письме его название… — Я думала, у матери спросишь… — Я ж спросил… Возможно, не будь той фотки тебя счастливой, я бы в ногах у бати валялся, чтобы он пробил тебя по базе… — За что они меня так? Мать ведь знала, как я тебя жду… — Хотела, чтобы ты нашла лучшего мужа. И ты нашла… А сейчас у тебя кризис, но ты справишься… У тебя есть ради кого сохранять брак. |