Книга Каприсуэль. Во власти желания, страница 48 – Елена Арматина

- Есть хочешь?

- Очень.

- Тогда пошли.

Она привела меня в небольшую  комнату. Как и во всех прочих помещениях, стены холодно сверкали металлическими панелями.  Ясно было,  что Нола была ниже статусом, чем Дэниэл или Дэмисон. В ее комнате не было иллюминатора,  небольшие кресла стояли вокруг одинокого стола. На прикрученных к стене полочках  сиротливо стояли несколько книг, явно доставшихся ей от предков,  вазон с еле живым растением и две оформленные под старину фотографии молодых девушек.

Меня снедало любопытство,  но спросить кто эти девушки,  я не решилась. Скромно устроившись в одном из  кресел, я  молча наблюдала,  как Нола  готовит угощение.

На панели  с небольшим экраном из  предложенного списка она выбрала несколько блюд . Дожидаясь,  пока они приготовятся, она положила на стол две тканевые салфетки,  два бокала и кувшин с водой.

Наслаждаясь тем,  как прозрачные капли влаги через дозатор кувшина падают в стакан, я подумала,  насколько же отличается жизнь этих  "чистых" от той жизни,  которой я жила до сих  пор. И о том,  какую цену мне придется заплатить за эту роскошь – дышать чистым воздухом,  вдоволь пить чистую воду и наслаждаться  большим куском фруктового пирога.

Сначала мне было неловко жевать под ее изучающим взглядом. А затем, поняв,  что она не собирается поддерживать со мной беседу, просто принялась уплетать за обе щеки пирог. Я такой вкуснятины даже на свой день рождения не пробовала. Лишь вдоволь набив желудок,  я вновь решила поболтать.

Сначала думала спросить,  почему это она подстрижена под мальчика. Густой ежик ее волос был  убелен сединой.  А яркие голубые глаза под черными бровями-стрелами смотрели на мир достаточно дерзко. И в них,  и в немного поджатых  губах  читалась какая-то потаенная боль и обида.

Потом решила узнать у нее о кристалле. А еще очень хотелось расспросить ее о ребенке. Я не сомневалась,  что именно его эта женщина назвала "подарком". Что заставило ее пощадить меня и мое дитя?

А на самом деле спросила совершенно другое.

- Кто эти девушки на портретах. Ваши дочери?

Она проследила за моим взглядом. Нола не спешила отвечать,  а вместо этого медленно встала со своего кресла.  Мне казалось,  что в воцарившейся тишине слышно эхо, отскакивающее  от моих  мыслей. И вдруг на ее неподвижном лице промелькнула скупая эмоция. Будто рябь по воде пошла. Губы сжались,  обозначив глубокие морщины, а в глазах  заблестели непролитые слезы.

Я не знаю,  какое именно чувство заставило  меня вскочить на ноги и броситься этой женщине в объятия. Ее боль отчего-то болезненно отозвалась в моем сердце. Я вдруг почувствовала себя виноватой перед  ней.

- Простите, Нола. Пожалуйста,  простите, -  шептала я,  уткнувшись ей в шею, - я не хотела сделать Вам больно.

Сначала легкое,  мимолетное касание перышком прошлось по спине. А затем она сгребла меня в совсем не женственные объятия, да так,  что мене стало больно дышать.

- Это мои дочери,  Каприсуэль. Они родились такими же несчастными,  как и ты.

Ее хватка немного ослабла, и я смогла поднять голову и посмотреть ей в глаза. Мне не пришлось ни опускать,  ни высоко поднимать голову -  мы  с нею  были одного роста.

Что с ними случилось? Этот вопрос крутился на языке,  но я не успела произнести его вслух.

- Они живы. Просто спят.

И я вдруг  все поняла.

- Над Вами тоже делали эксперименты?

- Да, милая. Да я и сама такой же результат эксперимента,  как ты или твоя мать.

- Я знаю о саркофагах. Дэниэл показывал их мне.

Женщина фыркнула,  выпуская меня из объятий. Тыльной стороной ладони она вытерла слезы. Все-таки,  она очень сильная женщина. Если бы я сама не видела на ее лице слезы,  в жизни не сказала бы,  что она умеет плакать.

- Ох уж этот Дэниэл. Барокамеры показывал,  а накормить и защитить от братца не догадался. Я так понимаю, ты наелась? Мясо можно не предлагать?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ - Спасибо,  я наелась. Я не представляю,  что вы чувствуете,  Нола. Мне очень жаль.

- Нечего тут жалеть,  глупенькая. Весь этот кошмар  скоро закончится. И я надеюсь,  что мои девочки вновь встанут на ноги. Мои усилия не пройдут даром. А кстати,  ты не хочешь повидаться со своей сестрой перед  тем,  как она окончательно погрузится в сон?

Радость от ее предложения мгновенно сменилась ужасом. Я очень хочу увидеть Алу. Но,  что значит "окончательно погрузится в сон"?

- Иди за мной, девочка.

Мы вышли в узкий ярко освещенный коридор. Нола набрала код на щитке у одной из дверей и первой вошла в небольшое помещение. В отличие ото всех других  помещений,  здесь царил полумрак. Тусклая подсветка освещала вымощенный стеклянными панелями пол.  На постаменте в центре комнаты стояла барокамера. Девушка,  лежавшая в нем,  казалась крошечной среди бесчисленного количества оборудования. Я не сразу узнала в ней Алу. Лишь подойдя ближе,  я узнала знакомые, заострившиеся черты.

Она была невероятно бледной и даже казалась обескровленной.

- Что с ней? – сглатывая подступивший к горлу комок,  прошептала я.

- С ней все в порядке,  Каприсуэль. Я сейчас верну ей ненадолго сознание,  чтобы вы могли поговорить.

Нола подошла к стенду с приборами и мониторами и быстро стала нажимать различные кнопки.

- Сразу хочу тебя и успокоить,  и предупредить. Твоя сестра абсолютно здорова. Мне пришлось соврать о ее мнимом бесплодии. Ты уж  прости меня,  девочка. Я просто решила спасти хотя бы одну из  вас.

- Мне угрожает опасность?

Я и сама об этом прекрасно знала. Но одно дело – догадываться,  а совершенно другое дело услышать об этом от того,  кто явно в курсе многих дел,  творившихся на звездолете.

- Да,  угрожает. Но ты справляешься. Да и я не оставлю тебя одну. У тебя есть минута. Не говори ничего лишнего и не пугай ее. Она сейчас находится на препаратах,  которые уберут из  ее памяти последние воспоминания.

- Нола,  подождите. А что будет потом?

- Одна минута,  Каприсуэль.

И моя сестра открыла глаза.