Онлайн книга «Малышка и Карлссон»
|
– Хочешь посмотреть? – догадался Карлссон. – Пошли покажу. Они снова, петляя, шли по пахнущему мышами коридору, освещенному только мигающим светом керосиновой лампы. Коридор привел их на кухню – узкое, непроглядно-темное помещение. Карлссон поставил лампу на стол. Из тьмы смутно выступали какие-то шкафы; над Катиной головой зловеще нависал огромный колпак вытяжки, под потолком змеились трубы. Через узкое окно-бойницу свет вряд ли проникал даже солнечным днем. – Как тут душно, – тихо сказала Катя, озираясь. – Как в склепе. – Зато никто не залезет, – возразил Карлссон. – Показывать добро? – Конечно! Карлссон остановился перед огромным, обитым бронзой сундуком, поставил на полку лампу, поковырялся в замке и, откинув тяжелую крышку, застыл в глубокой задумчивости. Катя подошла поближе. Внутри что-то сверкнуло кроваво-красным. Катя вздрогнула, но приглядевшись, узнала предмет. Это был длинный меч в ножнах. Кроваво-красное – это камни на его рукояти. Карлссон очнулся, подхватил меч и одним движением, плавным и быстрым, вытянул его их ножен. На клинке тут же заиграли оранжевые блики. Катя уставилась на Карлссона с мечом в руках. «Горец! – забилась в голове нелепая мысль. – Пришелец из прошлого!» Здравый смысл намекнул, что в сочетании с киллером и шпионом это уже чересчур. Катя нервно хихикнула. Карлссон положил меч на стол. Меч выглядел очень старым и почему-то смутно знакомым. Катя подумала, что, наверно, видела похожий в каком-нибудь музее. Крестообразная рукоять меча была украшена грубым цветочным орнаментом со вкраплениями плоских красных камней, а лезвие – всё иззубренное и, на Катин взгляд, довольно тупое. – Можно? – спросила Катя. Карлссон кивнул, и она взяла меч, оказавшийся ужасно тяжелым. – Он настоящий? – Какой же еще? – Древнерусский? – Его последний хозяин был свеем… Шведом. – Ах да! Раз Карлссон из Швеции, то и меч, естественно, оттуда же. – Он у меня давно, – сказал Карлссон, принимая у Кати меч и нежно поглаживая изъеденную временем сталь. – Я всегда беру его с собой. Посмотришь, вспомнишь – и радость в сердце. – А ты им умеешь… это… пользоваться? – Немного. Но это мне не нужно. «Естественно, – подумала Катя. – Сейчас мечами не убивают. Нет, всё-таки он киллер…» – А откуда он у тебя? – Достался от одного достойного человека. Настоящего воина. Такие рождаются раз в столетие. – Он подарил тебе меч? – с уважением спросила Катя. – Скорее, оставил. На память. – Он был твоим другом? – Да как тебе сказать… Скорее, нет. Карлссон ловко вложил меч в ножны и убрал в сундук. И опять впал в столбняк. – А что у тебя там еще есть? – Катя сгорала от любопытства. – Давненько я сюда не заглядывал… – бормотал Карлссон. – Так вот зарастешь мхом, прошлое забудешь… и уже непонятно, кто ты и зачем живешь… Катя заглянула ему через плечо. Сверху, сбоку от меча лежал круглый темный предмет. И больше всего он напоминал… – Ай! – взвизгнула Катя над ухом у Карлссона. – Что это?! Карлссон мгновенно развернулся к ней: – Там у тебя… Голова! – прошептала Катя. У Кати родилась дикая, но вполне логичная мысль: а не голова ли это того самого старого знакомого, от которого остался на память меч? Карлссон неодобрительно взглянул на Катю, но ее лицо выражало такой откровенный страх, что он буркнул: – Ладно, посмотри. Взял голову и протянул Кате. Та сначала рефлекторно отшатнулась, но потом сообразила, что голова – не настоящая. Она взяла «ужасный» предмет в руки. «Голова» оказалась неожиданно тяжелой. – Она что, деревянная? – все еще не отойдя от стресса, проговорила Катя. – Ну не каменная же, – проворчал Карлссон. Катя перевела дух, поставила голову на стол, поближе к лампе, и стала рассматривать. Это была не совсем голова – скорее череп. Грубо вырезанный человеческий череп в натуральную величину, с двумя дырками вместо глаз, едва заметной впадиной вместо носа и широкой усмешкой от уха до уха. Повертев «голову», Катя обнаружила, что рот у нее открывается на шарнирах. Во рту у головы лежал черный камушек. – Да… оригинальная штука, – сказала она, поймав пристальный взгляд Карлссона. – Я сам ее резал, – сказал он. – А глаза у нее светились. – Кате показалось, что говорит он скорее сам себе, чем ей. – Я туда гнилушки клал. Нильсу очень нравилось. Бывало, вернешься домой, а он сразу канючит – папа, покажи кукольный театр… – Нильс – это твой сын? Карлссон не ответил. Катя повторила вопрос. – Мой первенец, – глухим голосом сказал он. – А где он сейчас? В Швеции? На этот раз Катя не дождалась ответа. Карлссон, бережно взяв деревянный череп, вернул его в сундук, после чего молча отвернулся. «Чего это с ним?» – удивилась Катя. При всех своих странностях невежливым с ней он никогда не был. «Наверно, скучает по сыну», – решила она. Катя снова заглянула в сундук и увидела еще одну игрушку. Кораблик размером с детскую ладонь. – Ой, лодочка! – Катя протянула руку. Карлссон мгновенно перехватил ее руку. И захлопнул крышку сундука. – Ничего не трогай, понятно! Никогда ничего не трогай из моих вещей! Так резко он еще никогда с ней не разговаривал. Катя даже испугалась. – Никогда, – повторил Карлссон уже мягче. – А сейчас тебе пора домой. – Ты меня выгоняешь? – обиделась Катя. – Нет, к тебе идет твоя подруга. Лейла. И с ней еще кто-то. – Так поздно? Откуда ты знаешь? – удивилась Катя. – Ее духи, – сказал Карлссон. – Я помню запах. Пойдем! – Он подтолкнул Катю к выходу. Через минуту они уже стояли у окна ее кухни. – Ты придешь ко мне завтра? – спросила Катя. – Приду. – А в гости к себе… пригласишь? – голос ее дрогнул. – Конечно. Ты же обещала навести у меня порядок. Кате показалось: он улыбается. Но разглядеть в темноте его лица она не могла. И тут она услышала звонок в дверь. – Иди, – сказал Карлссон. – Лейла пришла. – А вдруг это не она? Вдруг это… кто-то другой? На самом деле она подумала о Сереже. Или… о Диме. Карлссон покачал головой и шагнул в ночь. Катя услышала негромкий шорох, потом скрип жести. Это он взбирался наверх. |